Высокий мужчина стоял у окна, прислонившись лбом к стеклу, и о чём-то напряжённо думал. Вот он поднял руку, запустил пальцы в свою роскошную шевелюру, и, не поворачиваясь, – видно, принял какое-то тяжёлое решение, махнул головой. Казалось, что воздух возле него сейчас воспламенится.
Его фигура – любой атлет позавидовал бы – выдавала то ли нетерпение, то ли разочарование либо даже какую-то злобу. Рука с красивыми часами то возвращалась в карман брюк, то на подоконник.
В нескольких шагах от мужчины стояли кожаные диваны белого цвета. На одном из них, скрутившись в комочек, лежала девочка лет одиннадцати. Длинные рыжие волосы были заплетены в две простые косички. На красивых пушистых ресницах застыла слеза. Со стороны казалось, что у девочки температура, так как её щёчки были красного цвета.
Мужчина отошёл от окна и подошёл к лежавшей на диване девочке, присел на краешек дивана и начал очень нежно гладить её косички. Она улыбнулась какой-то больной улыбкой и прильнула к нему всем своим хрупким телом, а он продолжал гладить её по головке, что-то нежно напевая. Когда девочка немножко успокоилась, мужчина посадил её около себя, обнял за плечи и посмотрел в глаза. Девочка, улыбнувшись, обняла его и ещё сильнее прильнула к отцу.
Так они просидели несколько минут, пока рыженькая девочка не заснула на руках у отца.
Стрелки часов подходили к 7:00 утра – это значит, что через 5 минут я могу со свободной совестью идти домой. Свою работу я выполнила на «отлично». Я часто помогаю другим, хотя знаю, что многим всё равно. Очень редко слышу слова благодарности, но это не меняет моего отношения к работе. Стараюсь всё сделать так, как если бы я сама должна была прийти на следующий день на работу.
Работаю я в третью смену – семь дней в неделю. После семи дней работы отдыхаю следующие семь. В итоге получается, что работаю только полгода, остальное время отдыхаю. Последние полгода были очень трудными – все проблемы из-за урагана. Многих медикаментов наш госпиталь не мог получить, поэтому нам, как помощникам фармацевтов, нужно было работать намного больше, нежели обычно. После почти полугодовой встряски мы наконец-то смогли свободнее дышать.
Работники первой смены потихоньку стали подходить – почти все заспанные, с опухшими глазами и недовольными лицами. Когда я всех их видела, то мне захотелось поскорее домой, забраться в теплую постель и просто радоваться жизни.
