Архитектурная история

В трех часах езды от областного центра среди пыльных холмов спал небольшой городок. Куры, гуси и свиньи бродили по нему, чувствуя первобытную близость к природе. Люди и кошки гнездились в серых дедовских «дуплах». Солнце палило. Ветер пригонял ливни и забрасывал снегом, а жизнь, переворачивалась с боку на бок, сонно отбрехиваясь собачим тявканьем.

Городок был старше областного центра. Когда-то он разминулся с железной дорогой, да так и остался в глуши.

Однако полупрофессиональная театральная труппа существовала здесь очень давно. Зодчий, да и хозяева города одно время были его энтузиастами. Но театр не имел своего Дома: старый сгорел, а до нового – руки не доходили. Собирались в каком-то сарае, вроде колхозного клуба. Это не давало возможности пригласить приличного худрука, и театр, как говорили, варился в «собственном соку». Но труппа была творческая и регулярно получала награды и грамоты на областных конкурсах.

Почти как все мужики в этой дыре, зодчий имел слабость к крепким напиткам. Отсюда безотцовщина, случайный брак, развод и неизбывная тоска.

Ему казалось, он начал мечтать о Доме театра с того дня, когда первый раз попал на спектакль. Жизнь поделилась на две половинки: до появления театра в его судьбе и после. И первая мысль поступать на архитектурный родилась из этой мечты. Она продолжала его вдохновлять во время учебы. Но после возвращения из института и поступления на рутинную службу, в качестве архитектора в администрации города, мечта стала казаться еще более несбыточной. Теперь ему видна была и финансовая сторона дела: даже областному центру денег едва хватало на обустройство улицы Ленина. Но зодчий не мог уже отказаться от почти что маниакальной привычки изготавливать «в стол» наброски Дома мечты.

Большинство театров в провинции не обходилось без греческих портиков и колоннад. Зодчий решил уйти от «Греции» к «Риму», предпочтя использовать арки, как в Колизее – величайшем из древних зрелищных сооружений. Аркада казалась ему теплее уютнее чем колоннада. Он не стремился к торжественности, а лепил арочки, будто устраивал гнездышки, где могла приткнуться душа. Он рассматривал множество вариантов. Общий облик долго ему не давался. То, что нужно, он, вдруг, увидел во сне – увидел не здание, а источник света, призванный озарять и пробуждать «дремавшую» жизнь.