1. 1 (Святослав)
Громкий шепот змеей вползает в теплый сон и до чертиков пугает меня.
Я вздрагиваю и онемевшей рукой нашариваю выключатель ночника. Тусклый свет выхватывает из темноты тесную комнату, картонные коробки в углах и завалы неразобранного шмотья.
Шепот за дверью перерастает в глухое бормотание, всхлипывания и плач — высокий и пронзительный.
Поднимаю с пола телефон и, щурясь, смотрю на время.
5:45...
В восемь утра мне нужно быть в шараге — по случаю первого учебного дня всех из-под палки сгонят в актовый зал и станут нудеть, как востребованы специалисты, окончившие наш колледж, как крупно повезло тем, кто пополнил его ряды в нынешнем году, какое светлое будущее нас ожидает... Хотя всем прекрасно известно, что это учебное заведение, расположенное на задворках, едва ли способно выдать туда билет.
Потом начнутся занятия, а после них я буду до полуночи пахать на толстого дядю-бизнесмена — гонять с блокнотом и подносом между столиками и услужливо улыбаться посетителям грязной тошнотной забегаловки, гордо именующей себя рестораном.
Человек привыкает ко всему. И мне давно пора привыкнуть и смириться, но сама мысль об этом вгоняет в отчаяние и вызывает изжогу.
Я вздыхаю, разматываю наушники и затыкаю динамиками уши. Прибавляю громкость, но даже тяжеляк не может заглушить вопли и мат мамы.
Все-таки мои родители — конченые уроды.
— Мать вашу, дайте поспать!!! — ору я так, что взрывается мозг, хватаю первое, что попалось под руку — альбом со старыми семейными фотографиями, в который я зачем-то весь вечер пялился, — и со всей дури запускаю в дверь.
Шелестя, по комнате разлетаются ворохи цветных картинок из счастливого прошлого. Альбом врезается в мутное рифленое стекло и, отскочив, падает.
Действие имеет эффект — телефонные разборки матери и отца временно прекращаются.
Аллилуйя... У меня есть еще два часа сна.
***
Каждое утро я довожу себя до состояния пугала: отыскиваю в завалах самые мятые шмотки, напяливаю их и взлохмачиваю волосы. Я просто хочу, чтобы ко мне не лезли.
— Славик, чай или кофе? — виновато пищит мама из кухни, но я молчу.
Мне ничего не нужно.
Под горло застегиваю черную растянутую толстовку, забираю со стула рюкзак и прямо по безучастным глянцевым улыбкам шагаю к двери. Спохватившись, в последний момент поднимаю из вороха одно фото и прячу его в наружный карман.
