* * *
Его застали врасплох. Это худо. Потом он будет корить себя. Вступать в конфликт – последнее дело. Надо уметь избегать конфликтов. Предвидеть. Ловко уходить. И чтобы клиент ничего не заметил. Вроде ты ничего не делаешь. Все идет само собой. Даосистский принцип недеяния.
Но его клиент, вернее, клиентка – Кира, как нарочно, норовила расшатать его внимание, затруднить точную оценку обстановки, притупить интуицию, заглушить предчувствие опасности. Беззаботна, безответственна, беззащитна.
Он сопровождал ее от международного аэропорта. Шофер, Витек, довез их до ее дома…
Так, ну что тут?! Вроде все нормально: безлюдный двор, тяжелая дверь подъезда. Сталинский дом, горящие фонари. Микроавтобусов нет. Автомобили спят. Внутри них пусто. Номера чистые…
Синий весенний вечер, запах холодной земли, голые ветки деревьев, сухой асфальт и уходящее ввысь московское небо с первой звездой.
И еще – всплывающий жуткий лунный блин. Поднимаясь, он становился все меньше и меньше в диаметре, но его яркость и контрастность возрастали, будто кто-то подкручивал фокус, добиваясь его превращения в четкий, сияющий белый круг.
– Максим, – окликнула его Кира, подняв глаза к темнеющему небу, – возьмите чемоданы.
– Я – телохранитель, а не носильщик, – бесстрастно напомнил он, с удовольствием вдыхая тугой и чистый, выбежавший их встречать, ветерок.
– Ох, какой вы! – другого ответа она и не ждала, просто лениво дразнила его. – Витенька, дружочек, отнеси багаж наверх и можешь ехать. Я пока подышу свежим воздухом.
Она в три такта крутанулась на месте, так что полы ее распахнутой шубы мягко взлетели, открывая колени, затем взяла Максима под руку и направила его к скамейке. Поневоле пришлось повернуться, и угол дома оказался у него за спиной. Ему страшно захотелось взглянуть туда: он почувствовал угрозу, исходящую от этого угла. Действительно, там вдруг выросли две черные человеческие фигуры и собака.
Шесть красных глаз уставились на даму в дорогой шубе. Прикинь: классовый враг на «Мерседесе» с шофером и с хахалем в придачу. В две головы ударила кровь, легированная этиловым спиртом, и Максим услышал шипящее «Фас-с-с!». Он освободил руку.
Среднего размера ротвейлер приближался, как скорый поезд, подбадривая себя коротким рычаньем.
Максим успел сделать лишь несколько шагов в сторону набегающей собаки и опуститься на одно колено. Все исчезло, осталась одна скачущая на него цель. Пес, как и полагается, заходил слева, и Максим встретил его прямым ударом левой. Такой удар у него всегда получался. Длинный, точный, хлесткий. Как удар хлыста. Удар прямой левой – кратчайший путь к истине. Таким ударом он не раз отправлял на ринге противника в нокаут. И сразу же – короткий удар правой, как контрольный выстрел в голову.
