Марина.
Решение не брать с собой на работу зонт стоило мне насквозь промокшей рубашки и брюк. Ливень хлестал с такой силой, что пока я бежала от такси до офиса, думала сверху кто-то из пожарных шлангов поливает, спастись от дождя не было никакой возможности.
Вот только появляться в подобном виде перед моим боссом явно не стоило, поэтому, убедившись, что в такое раннее время в офисе никого нет, я прошла в туалетную комнату, сняла с себя одежду и принялась держать ее под горячим потоком воздуха электросушилки. По примерным подсчетам, у меня было еще около получаса до приезда Тимура Шафировича, вполне успею подсушить рубашку с брюками, тонкий хлопок высыхает довольно быстро.
Но едва я начала процесс сушки, за дверью послышался недовольный голос босса, видимо разговаривающего по телефону.
- Они поставку задержали на неделю, так что пусть заткнутся и… - дверь распахнулась, Тимур Шафирович замолчал, кашлянул, увидев меня в одном лишь нижнем белье, после чего сказал невидимому собеседнику: - Позже перезвоню, у меня срочное дело.
- Доброе утро, Тимур Шафирович, - бодро отчеканила я, как на собрании. Еще не хватало по струнке вытянуться.
- Судя по вашему виду, утро выдалось удачным.
- Ливень… Очень неожиданный.
Взгляд босса проскользил по моему телу: от мокрых рыжих волос, с которых все еще срывались капли воды, до босоножек на высоком каблуке. Вид у меня, конечно, был так себе. Не хотела встречаться с начальником в промокшей одежде, зато встретилась практически обнаженной. Белый ажурный комплект белья не считается. Тело он, конечно, прикрывал, но не очень хорошо справлялся с этой задачей, думаю, теперь Тимур Шафирович знал, как я выгляжу голой.
- До начала работы успеете привести одежду в порядок? – поинтересовался босс. – Не хотелось бы, чтобы вы в таком виде перед нашими сотрудниками предстали.
- Мне нужно еще минут пятнадцать.
Он больше ничего не стал говорить, вышел из туалета, закрыл за собой дверь, и спустя несколько секунд, как ни в чем не бывало, снова разговаривал по телефону. Выдержка у моего босса, конечно, невероятная. Что бы ни происходило, я никогда не видела его в бешенстве, раздраженным, психованным. Он никогда не проявлял ненужных эмоций, хотя, сказать по правде, вообще никаких эмоций не демонстрировал. Смеяться, наверное, тоже не умел. Даже увидев меня в одном нижнем белье, остался абсолютно невозмутимым, любой другой мужчина хоть какую-нибудь эмоцию показал бы.
