Тепло костра согревало, но места ударов стали болеть сильнее. Своды грота – жилья Свободы, были исписаны и исчерчены записями, рисунками, отрывками карт, разобрать которые мог только дед.
Свобода, занятый мыслями, сидел поближе к жаркому огню. Я и Тио рассматривали дар с небес: пластина была тонкой и очень гладкой, такую не сможет создать природа и не сможет выточить мастер; материал её был не известен нам; эту зелёную пластину украшали незнакомые нам символы и цифры, ровная чёрная полоса (магнитная лента).
Урумар и Ратибор не отводили суровых глаз от пленника, что был пойман в лесу. Пленником оказался Рой, земледелец. Он сидел в глубине грота, укутанный в шкуры, старые рваные одежды. Он в тревоге и страхе смотрел на нас. Тишина, только треск костра и грохот штормовых волн снаружи. Шторм был силён, вместе со снежинками в широкий проход залетали брызги и обрывки пены.
– Вор был новым человеком, – наконец заговорил Свобода. – Если мы скажем о том, что случилось, новым людям не будут доверять, им уже не будут так рады. Они могут уйти или отделиться. Он не просто украл, он осквернил Кулака, он хотел большую власть. Тело нужно скрыть. Пусть шторма заберут его. Когда снегопад утихнет, бросьте тело в море с западного угла Вороньей скалы, там волны бьются о скалы, там скальные стены и к воде нельзя подойти. Пусть все решат, что новый человек заблудился и замёрз в лесу.
– А… – хотел я взять слово, но дед жестом велел заткнуться.
– Что сказать о земледельце, – перешёл он к теме, которую я хотел поднять. – Я думаю, на нём лежит вина за осквернение великого…
– Это не я! – Вскочил он.
– Закрой свой рот, не говори враньё! – Я достал нож и указал его концом на пустой тёмный угол, повелевая сидеть там.
– Ты зол, Рой, в тебе обида, – продолжал дед. – Ты зол на Гора, но ещё ты зол на вождя Холмовья и решился сделать зло всем этим землям. Это ты рассказал человеку о Кулаке.
– Я просто поделился легендой, он хотел лучше знать традиции и культуру. Я встретил его на пути через холмы, он шёл один, мы говорили. Он попросил меня сказать о Кулаке больше, он слышал мало о Кулаке, он дал мне еду.
