Умелец шедший вдоль дороги
И инженер с набитою сумой,
Турист израильский, портной,
Американец только бледноногий,
Студент-скрипач из Вены прямиком,
И олигарх российский босиком,
Плюс Атеист, кому враждебен ладан
И наконец Смотрительница сада.
Уселись свесив с кресел башмаки,
На расстоянии протянутой руки.
Да в местном баре, под луной.
И нехотя расставив свечи,
Официант Виталий дал отбой.
Закрылись двери и угасли речи.
Американец: Ты что мой друг гуляешь без сапог,
Аль Russia перестала быть богатой? (С издёвкой)
Иль может обувь перестали выпускать,
В столице для законных депутатов.
Не уж то во Российской стороне,
Все пересохли нефтяные трубы?
Олигарх: Да что ты там гуторишь гражданин,
Не от того, я здесь такой разутый.
Шкафы мои забиты до краёв,
Всем, что на пятки можно напентерить.
Так что молчи!
Американец: Что же «O my God»!
Олигарх: Молчи сказал, не смей меня халерить!
Имею всё я, просто надоев
От платиновых карт устав и золотых застёжек,
Скажу тебе, но только не во гнев,
Как пилигрим, хотел б я жизнью пожить. (Ударив кулаком по столу)
Портной: Я не могу, сейчас паду под стол, (Смеётся)
Вы люди слышали такое сумасбродство!
Чтоб я так жил, как можно быть таким ослом,
Ведь между вами, извиняюсь никакого сходства.
Олигарх: Цыц швец! Учить меня не смей.
Когда чинил ты первую рубаху,
Я вывозил болгарки из Айдахо
И продавал болгарам без потерь.
Да! Может быть, усердный труд залог,
Успеху, начинанию и устремлению.
Но в своём деле, братец я не одинок,
А ничего, что деньги есть?
Они мне душу греют.
Теперь же я совсем другой манер, (взявшись рукой за своё горло)
Студент-скрипач: Вы право шутите, (крутит пальцем у виска)
С такой чумной душой,
Не знавшей вальса, не чтившей книги,
Никто совсем другой не мог родиться,
Как олигарх напыщенный и злой и дикий.