Катя
— Фригидная, — затем колкий неприятный смех.
Вся сжимаюсь, стараясь, чтобы меня не услышали. Замираю и уговариваю себя, что должна забыть, как дышать. Сижу на унитазе в туалете университета.
Мои одногруппницы продолжают.
— Арцева эта… бесит, — фыркает Ленка Царева, одна из самых красивых девчонок на курсе, — думает, что сейчас модно играть в недотрогу. Все эти ее закрытые платья, худи и футболки. Она словно смеется над нами! Мы обычные, нет у нас денег на бренды!
Лена — стройная блондинка с длинными ногами, дутыми губами и высокомерным взглядом густо накрашенных глаз. Абсолютно уверенная в своей неотразимости.
— Точно! Выделывается, сучка! — произносит вторая, Ланка Боброва, ее вечная подпевала.
— И не говори! — пауза. — Хочется мне личико ее невинное подправить. Живет, как у Христа за пазухой! С золотой ложкой в заднице! А мы себе путь наверх выгрызаем!
— Точно, точно! И сессии сто пудов папочка ей покупает!
Закатываю глаза. Эти две точно ничего не выгрызают. Вечно в списке на отчисление, но каким-то чудесным образом все еще тут. В специальном листе декана.
Боюсь представить, за какие такие заслуги их туда вносят.
А я все сама. И папа никогда не платил за мои сессии. Ему сейчас вообще не до меня, у его новой жены родились близнецы. И он весь в отцовстве. А моя мать…
Она уже давно мной не интересуется.
— Эх, Катюша, — зло хохочет Царева, — думает, что Витьку своего так удержит? Никакого секса до свадьбы и все такое…
— Да!
— Только вот, — голос Ленки становится тише, — Витя-то уже пол-универа перетрахал.
— И с кем он сейчас спит? Пока его принцесса на горошине сидит?
— Ну как… — новый смешок, — с кем…
— Да ладно?! С тобой?! — выкрикивает Лана.
— А то! Он крут в постели, настоящий самец. Он мне такого тут рассказал… и весь универ в курсе, что Катька фригидная. Она вообще не реагирует на мужиков, вся холодная. Ему с ней даже противно обниматься. Говорит, как с камнем.
Что…
— Ого!
— Но мне ее жаль, — голос Царевой полон ликования, — на отцовских бабках далеко не уедешь. А Витька сказал, что у него молодая жена. Так что скоро пинком под жопу вытурит бывшую дочурку.
С хохотом эти стервы покидают туалет. А я сижу, смотрю на свои руки. Дрожат.
Мы с Виктором вместе уже год. Но все это время не заходили дальше поцелуев. Я просто не могу. Все тело деревенеет с ним рядом. Неужели…
