– Сержант, вы куда сейчас рвете? – Петр оперся рукой о борт уазика и заглянул внутрь салона.
– В Тайнинку, там церковь не успели открыть, как сразу обнесли, повторно едем.
– Через Перловку?
– Ага.
– О! Я с вами! У меня там в общаге дельце.
Петр занырнул в утробу пропахшего бензином бобика и тот с животным урчанием стартанул.
– А что там красть то, кроме древних станков в той церкви?
– Товарищ лейтенант, ее же назад в церковь передали! Вы не слышали?! Это теперь храм!
– Церковь – в церковь… Почем опиум для народа? Понятно…
На повороте с Мира на Селезнева пришлось притормозить, с ММЗ сплошным потоком лилась толпа – смена.
Глухой удар в борт заставил всех подпрыгнуть. Сержант выскочил из авто на разведку и Петр услышал от коллеги привычное нецензурное. Ответ был тоже не очень вежлив.
– Сержант, давай-ка потише! Не видишь, споткнулся человек, башку себе чуть не разбил о твою синеглазку.
В маленькое заднее окошко УАЗа было не видно, кто-это там такой борзый, но в боковом появилась кудрявая голова, потирающая лоб. Похоже, еврей, и похоже, не очень трезвый.
– Слышь, документы!
– Да не трогай ты его, мне его вести до дома сто метров осталось, вон пятиэтажка.
– И твои документы.
За бортом послышались невнятные звуки толканины.
– Да отвали ты!
Когда Петр вылезал из салона, раздался звук удара и через капот перелетела шапка сержанта. Ого себе, сопротивление милиции! Класс, можно и мышцы размять.
– Игорь, бежим! – кучерявый рванул с места и, виляя, помчал через газоны в сторону киоска. Петр на мгновение замер, решая, броситься вдогонку или помогать сержанту и выбрал второе.
У бампера некто щуплый в пальтишке и очках тянул сержанта за руку в попытках поднять. Врешь, уже поздно изображать гуманитария! Лейтенант замахнулся и, что есть силы, саданул очкарику локтем по спине. Когда тот рухнул, добавил с носка.
– Вяжи его, Серега, ща в отделении доработаем…
Май 1989 года
– Лейтенант, ты в своем уме!? Ты знаешь, кто это?!
Майор не кричал, а шипел. Все отделение знало: если Почеп переходит на шепот – это за гранью раздражения. Это еле контролируемая ярость.
– Игорь Семёнович Дзыга…
– Дзыга?! ДЗЫГА! Все буквы заглавные! Понял, лейтенант?! Ты в Мытищи в каком году переехал? Про него все газеты писали. В 19 лет он произвел переворот в ядерной физике. В 25 стал кандидатом наук. В трид… Да что там… – майор бросил портсигар на стол и тот глухо укатился к лампе. Со стены с укором смотрели портреты Михаила Сергеевича и Феликса Эдмундовича. Причем, ясно было, что хозяин здесь – Феликс, ибо владельцы кабинетов, как и портреты генеральные секретарей, менялись, а Феликс, да еще крашеный-перекрашеный сейф в углу, оставались неизменными… Внезапно майор грузно плюхнулся в кресло.
