Ночь.
Она всегда таит тысячи и тысячи загадок и миллионы своих мрачных тайн, которыми не желает делиться.
Это было написано в какой-то книге и мне запали в душу эти слова.
Еще в детстве.
Сейчас, когда я вырос, то переосмыслил эту фразу и сказал бы иначе – весь наш мир это одна большая ночь скрытая одеялом непроглядной обыденности и скуки.
Но как, оказалось, стоит только приподнять его.
Хотя бы краюшек.
И ты можешь найти пути и ключи к таким тайнам и таким загадкам, о которых после очень крупно пожалеешь.
Но вся штука в том, что наш мир, словно живой заботиться о нас и отгораживает нас от этого словно малых неразумных детей.
Никогда не замечали?
Огромные качели в детстве вписывается тебе в голову, но рядом всегда оказывается кто-то готовый помочь
Или ты падаешь в детстве на торчащую корягу, и она проходит всего в сантиметре от сонной артерии. И опять же рядом кто-то есть готовый помочь.
Мир защищает нас от многого.
От того что мы и сами по глупости своей можем желать и к чему мы можем отчаянно рваться.
То же самое происходит и с тайнами.
Некоторые тайны знания и возможности этого мира закрыты для нас.
Они таятся в самых мрачных тенях. Сидят в своих клетках и злобно глядят в след тем, кто прошел мимо них.
Мир оберегает нас.
Защищает.
Но вот в чем дерьмо – иногда, даже в самой совершенной системе защиты случаются сбои…
Примечание:
Залпом не читать
Стоять даже пусть около своей машины в сердце…
Пустыни?
Да точно. Пустыни.
Не самое лучшее, что со мной приключалось.
Хотя я, в общем, то не стою, а сижу на капоте своего старенького «Форда эскорт» и просто смотрю в звездное небо.
Здесь вне города оно другое.
Совершенно.
Нет лишнего света, шума, городской вони.
А небо настолько наполнено звездами, что стоит засмотреться, и ты растворяешься в нем.
Никогда бы не подумал, что я смогу наслаждаться чем-то подобным.
Я взял рядом стоящую бутылку дешевого пойла, что купил в одном из придорожных кафе, сделал несколько увесистых глотков, и тепло растеклось по всему телу.
Стало хорошо.
Спокойно.
Я достал сигарету из внутреннего кармана пиджака, закурил.
Теперь ансамбль был полон.
Хмельная улыбка наползла от одного уха до другого, и я понял, что абсолютно счастлив.
