Оля приехала в Петрозаводск на подготовку к экзаменам. Взяв из университетской библиотеки заказные книжки, она решила заскочить к Настёне, к своей двоюродной сестре. Она жила неподалёку от универа. Вернее, в общаге сестра уже не жила, а обитала неофициально. Ещё в Сортавале до Оли дошли слухи, что Настю с учёбы турнули и Насте, негде жить.
«Вероятно, Настя скитается сейчас по подругам, – подумала Оля. – Со студентами в России никогда не церемонились!»
Так оно и вышло. Напуганная провалом, Настя боялась возвращаться домой к своим «твердолобым, прямоугольным родителям», как она их называла. Оля всё же понимала, как бы это ни было печально, но кроме как родительской крыши над головой, никакую другую Насте не предлагали. И эта крыша всё же лучше, чем цыганское небо в карельскую стужу. Эту мысль и пыталась донести Оля до сестры, как только они встретились.
– Мамаша меня доконает. Она не простит мне вбуханных денег в свой проект, – убеждала Настя, как только просекла Олину мысль. Под проектом она имела в виду себя, вернее свою одарённость, которую видела в ней мама, но не видели другие люди.
Настя, как наяву, ощущала все эти предстоящие скандалы с деспотичной матерью, все эти бла, бла, бла – избитые упрёки в тунеядстве, иждивенчестве, бездарности. Мать Настина как могла, так и понимала свою родительскую любовь и как могла, так и выражала. Настя вся ссутулилась, потолок сужался до невозможного и опускался на её голову. Она набрала в бронхи воздух и быстро выдохнула:
– Нет! Уж лучше я где-нибудь сама. Перекантуюсь как-нибудь без неё.
Оля всё же уговорила Настю попытать счастья – вместе поискать денег на поезд, чтобы вернуться домой, в родной город вместе. По крайней мере, если будет так плохо Насте с мамой, решила Оля, уж у неё-то угол для сестры всегда найдётся.
Девушки отправились на рынок чтобы раздобыть денег на билет. У Насти там были «свои люди» – валютчики. Эти крутые ребята служили своего рода живыми банкоматами. Они неплохо наживались на разнице валют. О знакомстве с ними Настя не особо любила распространяться: они давали ей денег взаймы – и это их на время сближало.
Девушки зашли на торговую площадь. Настя удалилась за ворота рынка с одним мордоворотом, Оля осталась одна и от скуки принялась разглядывать толпу. Вдруг взгляд остановился на странном силуэте. Силуэт больше походил на тень зомби. С фиолетовыми губами и бегающими глазами, в свисающем до пят кожаном плаще, он, как обморок в плаще, выделялся из толпы. Худощавый, высокий и бледный, как простыня, парень неуклюже передвигался от лотка к лотку. Прям как слон на арене цирка, промелькнуло у Оли в голове.
