Жила-была Белочка – молоденькая, почти бельчонок.
Ну до чего же хороша была эта маленькая зверушка! Шёрстка на спинке ярко рыженькая, будто освещённая солнцем, а спереди фартучек – белый, как снег. На ушках кисточки, глазки бусинки, носик пуговка. Коготочки на лапках словно выкрашены чёрным лаком. А хвостик пушистенький и загнут, посмотришь сбоку – вопросительный знак. Как будто спрашивает красавица у окружающих: «Как я вам нравлюсь?»
И вот повстречалась малышка с Зайчиком. Время было весеннее, зеленела свежая листва, лежащими на земле облачками белели вишни, яблони, груши в садах, а в лесах благоухающая черёмуха. С полей веяло нагретыми солнцем цветущими травами. В синей вышине заливались трелями жаворонки. В сочной зелени ольхи и рябины звенел, щёлкал и распевал о наступившей весне соловей. Даже лягушки не умолкали в своих болотцах: «Радуйтесь! Веселитесь! Впереди лето, тепло! Будущее прекрасно!»
Зайчишка тоже был хорош собой. Правда, не так красив как Белочка, но молод, крепок, верхние резцы – белые-белые, глазки – большие и косенькие, ушки – длинные-предлинные, и всё время начеку, как антенны. А хвостик наоборот – коротенький. Так и крутился он у него беспокойно, так и вертелся.
Стали встречаться Зайчишка и Белочка. И выяснилось, что Зайчик вовсе не простой серый косой.
– Я певец, композитор и поэт, – поведал он Белочке. – Руководитель заячьего лесного ансамбля. На ударных бацаю.
И тут же – ах, какое великолепное, удивительное предложение сделал он Белочке, какое восхитительное нарисовал ей будущее – пообещал взять в свой ансамбль солисткой.
– Ты создана для сцены, – оглядывая её сверху вниз, заявил он малышке. – Будешь лесной звездой.
Пьянящие запахи приносил ветер с полей. В кронах деревьев раздавались щебетанье, гомон, немолчное весеннее пение. Как поманили, как позвали Белочку эти запахи, трели, этот солнечный свет, это светлое будущее. Сердечко её затрепетало от мечтаний – какой чудесный, волнующий мир музыки, искусства открывался перед ней. Прочь, прочь из тёмного дупла в стволе густой и мрачной ели!
