Пролог.
Григорий «Кунарский». Григорий Васильевич Быков.
Легендарный командир 334-го ОоСпН. Мой отряд был самым лучшим из
всех отрядов спецназа. За мою голову духи давали 3 миллиона
афгани.
В Афганистане в частях спецназа, будучи командиром батальона, я был
наиболее знаменитой популярной личностью. Меня глубоко уважали
подчиненные, старшие командиры, уважали и местные жители.
По боевым делам отряда специального назначения меня знала вся
провинция Кунар. Знали меня и там, «за речкой»,- в Пакистане.
Оттуда главари моджахедов пересылали в Афганистан листовки, в
которых обещали большие деньги за голову «кобры», комбата Григория
Кунарского, это прозвище мне дали сами афганцы.
Меня побаивались и офицеры, и солдаты. Очень уж я был строг.
Нетерпим к человеческим слабостям, на похвалу скуповат. Но и
справедлив. Замечал не только разгильдяев, но и тех, кто на совесть
служил. Уважали меня за то, что всего себя, без остатка, отдавал
службе. День и ночь в заботах о батальоне, о боевой готовности, о
своих подчиненных. Не было такого случая, чтобы батальон уходил на
боевые, а я по какой - то причине остался. Довольно часто я в бой
ходил и с ротами.
Особенностью пятого батальона было то, что группами ходили редко,
слишком был силен противник и его надо было бить «кулаком».
На боевых, я чувствовал себя, как в родной стихии: действовал
азартно, на изменения в обстановке реагировал мгновенно, решения
принимал за считанные секунды, в сложнейших ситуациях был
хладнокровен. Под моим руководством разведчики провели не мало
успешных боев. Я видимо родился для того, чтобы стать командиром.
Судьба у меня была удачливая и счастливая. Третий год по своей воле
я прослужил в Афганистане. А за эти три года мне пришлось побывать
во многих переделках.
Однажды с группой солдат я попал в огневую западню. Укрылся с ними
в небольшой впадине между скал, но и там нащупали душманские
минометчики. Сменить место никак нельзя, высунуться наверх не
возможно - так и «стригут» со всех сторон автоматные и пулеметные
очереди. Что делать? Рация как назло, из строя вышла. Я
скомандовал: - «Ложись»! «Вжимайся в камни»! А сам и не шелохнулся,
как сидел, так и продолжал сидеть. Обстрел усилился, мины совсем
близко падают, а я песни Высоцкого пою ...
Мины рвались все ближе и ближе... Жить попавшим в засаду оставалось
считанные минуты - это точно. И вдруг обстрел прекратился. Я от
удивления даже петь перестал. Издалека доносился гром артиллерии, а
там, откуда нас обстреливали моджахеды, теперь грохотали разрывы
снарядов. Оказалось, что командир роты, старший лейтенант Татарчук
вовремя заметил место сосредоточения минометного огня и догадался,
что там нахожусь я и немедля ни минуты, связался по радио с
артиллеристами, сообщил им точные координаты минометной позиции
противника. Тем самым спас жизнь мне и моим бойцам.
