Глава 1. Трэйтор
Тягучий, словно превратившийся в жидкость, воздух заполнял
легкие. Непроглядная ночная пелена стремительно рассеивалась, будто
фары Боливара рассекали ее подобно световому мечу джедаев. Громкая
матерная ругань Нат и парней растянулась в воздухе, словно кто-то
включил старый проигрыватель виниловых пластинок на максимально
низкое количество оборотов. Создавалось такое чувство, что тело
поместили в густой кисель. Но после парализующего разряда это было
даже приятно.
Медальон нагрелся и стал сильно подпекать грудь. За стеклами
уазика проплывали огромные сферы мерцающего воздуха, в которых
отражались перевернутые отблески фар и очертания стремительно
проступающего мира. Салон стремительно заполнялся светом,
выхватывая из темноты разбросанные вещи и обрывки прострелянных
курток.
Черная лента мокрой асфальтовой дороги плавно перетекла в
очертания прокатанной пыльной колеи. Яркое пятно вечернего солнца
возникло на светлом безоблачном небе, и в следующую секунду со
свистом встречного воздушного потока в ушах Боливар выскочил в
новый мир.
— Тормози! — крикнул Гарик.
Двигатель надрывно загудел. Корпус буханки пробрала крупная
дрожь, словно стальной конь пытался пуститься в галоп, но неведомая
сила сдерживала его.
— Да как вы на этом ездите?! — гневно выпалила Нат, несколько
раз неумело ударив ногами по педалям и дергая рычаг переключения
передач.
— Да аккуратней, чтоб тебя! — рявкнул Мезенцев. — Коробку
угробишь!
Девушка пробубнила что-то неразборчивое, и машина, сильно
качнувшись вперед, встала как вкопанная. Через открытую дверцу в
салон тут же ворвалось огромное облако дорожной пыли.
— Мало нам одного Шумахера было… — закашлялся Вишняков,
выпрыгивая в распахнутую дверь с «Сайгой» наготове.
Я невольно прищурился, не давая пыли попасть в глаза, и
последовал за ним, прикрыв рот и нос сгибом руки.
Последствия попадания шокового оружия практически сошли на нет.
Видимо, переход в другой мир как-то мобилизовал внутренние резервы
организма. А может быть, так совпало, что оно перестало действовать
само по себе. Только вот голова по-прежнему казалась пустой
болванкой. Самосознание понемногу возвращалось в черепную коробку,
переставая быть маленьким комочком, болтающимся на резинках. Вместе
с этим на тело навалилась сильная усталость, буквально давящая к
земле.
