На деревянном блюде

– Тынагыргын… Тынагыргын… – протяжно завывал ветер. Он стягивал облачную пелену с неба, а с земли приподнимал снежный покров – переплетал их между собой, превращал землю и небо в единое нечто.

– Кто зовёт меня? – откликалась я, стоя на вершине пологой сопки. – Покажись!

– Тынагыргын… – удалялся надрывный голос.

Я обернулась вокруг себя, но не смогла отличить день от ночи и землю от неба. Всё перемешал ветер. Он дул со всех сторон сразу, выбивал из кос непослушные пряди, тоскливо звенел бусинками, вплетёнными в волосы. Расшитая бисером кухлянка надёжно держала тепло. Тоскливый волчий вой переплёлся с песней ветра, повёл её в другую сторону, сжал сердце ледяными ладонями страха. Вой проникал под кожу, вонзался острыми иглами в вены, перехватывал дыхание. Я закрыла глаза, попятилась в тщетной попытке отстраниться от звука, потеряла опору под ногами, ахнула отдаваясь чувству невесомости, и проснулась в собственной спальне.

С резким вздохом я села на кровати, провела руками по смятой простыни. На мгновение застыла, уловив движение на грани восприятия, но стоило мне сконцентрировать зрение, как всё исчезло. За окном было тихо. Лучи фонарей попадали в квартиру, высвечивали светлый квадрат на стене. Я встала, подошла к окну и посмотрела на небо, но его затянуло пеленой облаков. Я вздрогнула, уловив отголосок сна, и с неподвластной разуму поспешностью, задёрнула штору.

Рука нащупала ночник рядом с кроватью. Свет резанул глаза, но они быстро привыкли. Под ночником так и осталась лежать раскрытая книга детских сказок. В последнее время я всё чаще перечитывала их, в безуспешных попытках найти покой, который ускользал от меня сквозь странные, тоскливо-страшные сны. Просыпаясь, я не могла понять, что именно во сне меня пугало, ведь зрительные образы не были ни жуткими, ни противными.

Я подняла книгу и прочла ту сказку, на которой остановилась.

Ворон Кутх и мыши.

(Чукотская сказка)

Однако, давно это было.

Жил тогда на свете ворон Кутх.

Хозяин неба был.

Долго летал ворон Кутх.

Устал.

Негде и присесть было.

И стал ворон думать.

Одна голова хорошо, а две лучше.

Решил землю сделать.

Из Кутха вышла Земля.

Эх-эх, когда отдохнуть можно. И стал Кутх стариком.

Ну, ничего, заснул Кутх, тоже.

Много дней прошло.

Встало солнце согрело землю, из следов Кутха вышли мыши.