Он сильно выделялся на фоне остальных претендентов. Какой-то слишком мирный и, казалось, беззащитный. Среднего роста, чуть худощав. И самое главное взгляд. Задумчивый и чуть рассеянный. Среди здоровых, играющих мускулами и сверкающих зубами в кривых усмешках парней он выглядел белой вороной.
Капитан службы внешней безопасности сразу выделил его из толпы. И долго всматривался в этого неприметного парня.
Он присматривал за группой все три недели, которые она провела в учебном центре. Не слишком длительный срок для того, чтобы разобраться в человеке. Да и наблюдал он за ними всегда со стороны. Стоял за спиной штатного психолога. Присутствовал на занятиях по физподготовке, смотрел за результатами учебных стрельб в тире. До первого боевого испытания он старался не общаться с курсантами. Не хотел даже намека на зарождение личностных отношений. Уж слишком большой процент отсева был на полигоне. И не всегда без потерь. Терять незнакомых было проще.
Во время учебы тот парень ничем не выделялся. Разве что физические его показатели были не хуже, а иногда и выше, чем у остальных. Да соображал он зачастую быстрее. Но сильно на общем фоне успеваемости он не выделялся. Только мягкость и добродушие черт лица отличали его товарищей, и опять же этот рассеянный взгляд.
В свои тридцать восемь лет капитан считался ветераном и опытнейшим инструктором учебного центра. Слишком много прошло перед ним конкурсантов, и зачастую он быстро составлял свое мнение о них. И очень редко ошибался. В этом была его основная работа. Его немного раздражало, что он так до сих пор и не смог понять, стоит ли ожидать от парня неприятных сюрпризов. Или это просто приблудившийся романтик, попавший сюда случайно. Такие случаи бывали.
Слишком молодые. Субтильные юноши с ярким блеском в глазах. С бравадой на собеседованиях. С мечтами о службе, о подвигах, о стремительных рейдах и спасательных операциях. О славе и почестях. С ними никогда не бывало больших проблем. После полигона они выходили с дрожащими руками, вздрагивающими и, наверное, немного надломленными. И больше никогда не возвращались. На самом полигоне вреда от них не было. В пятидесяти процентах они просто кидались в зоны безопасности – в круги жизни. Другие просто замирали с опущенными руками и ужасом в расширившихся зрачках. Тоже неплохой вариант. Группе прикрытия не составляло труда выдергивать и прикрывать парней.
