Пионы уже отцвели, и попытки их найти превратились в настоящий кошмар. А еще они были очень дорогим удовольствием – вдвое дороже почти любого другого цветка. Но она любила их больше остальных, и подобные мелочи не имели значения. В конце концов, такое событие бывает лишь однажды, и все должно пройти идеально.
Казалось, все одновременно вздохнули, когда двери в задней части церкви распахнулись, наполнив ее ледяным воздухом. Орган начал натужно исполнять знакомую песню, которую они пели тысячу раз: в школе, на свадьбах, куда ходили, чтобы заполнить выходные, и на крестинах, неизбежно следовавших за свадьбами.
Единым движением они поднялись на ноги. Блестящие туфли на деревянных половицах, неловко втиснутые между узкими церковными скамейками. Когда в последний раз кто-то из них бывал в храме?
Двести глаз обратились к входу.
Сначала священник.
За ним мужчина с бледным лицом и плохо завязанным галстуком.
Потом гроб.
Невозможно поверить, что она находится внутри этой коробки, ведь еще совсем недавно она казалась такой настоящей и живой, и могла быть здесь, с ними, однако ее тут не было.
Невозможно не думать о том, как она выглядит. Одобрила бы одежду, которую они для нее выбрали? Эту проблему тоже пришлось решать им самим – от нижнего белья до любимых туфель на невероятно высоких каблуках и тонкой золотой цепочки на шее, – все остальные категорически отказались.
Процессия двигалась медленно. Наконец музыка стихла. Гроб опустили.
Все сели.
Совсем неплохо для утра среды. Около сотни человек, все в аккуратной черной одежде. Зимние пальто нуждаются в химчистке. Черные платья, живущие в дальних частях шкафов, немного жмут в рукавах. Темные рабочие костюмы. Белые рубашки. Галстуки.
Они выбрали хорошую фотографию для прощальной службы, но испытали крайне неприятные чувства, когда изучали ее социальные сети, просматривали снимки со свадеб, праздников и вечеринок, пытаясь найти такой, где она выглядела бы здоровой и счастливой. Но оно того стоило, потому что они нашли такое фото, и оно поддержало ложь, в которую верили собравшиеся в церкви. Какое потрясение. Какой трагический несчастный случай.
Как долго продолжаются подобные мероприятия? Наверняка не больше часа?
И сколько времени им придется оставаться в церкви после окончания церемонии, неумолимо жестокой и мрачной? Все элементы вечеринки – приличная еда и хорошая выпивка, – но никакого веселья. Несправедливо собирать людей, которые не видели друг друга со времен последнего значительного события, а потом заставлять их чувствовать себя виноватыми за смех.
