Главная цель данного сборника не попытка поэтического преодоления Теоремы о неполноте1, а желание разрушить невидимый барьер, отделяющий её от нашего культурного пространства, чтобы нашелся хотя бы один персоналий, который откроет для себя загадочную фигуру Курта Гёделя2 и проникнется глубоким и неоднозначным философским смыслом его великой Теоремы.
Мотивы страстного и странного желания навязать читателю такие знания требуют разъяснения. Год назад я записал небольшой текст, который заканчивался так: «Уйти за грань предназначения, Игра ума, души сомнения…». Будучи давно неравнодушен к теореме Гёделя, посчитал уместным и по смыслу, заложенному в тексте, и в качестве шутливой пропаганды самой теоремы назвать стихотворение «Перспективы преодоления теоремы Гёделя о неполноте», рассчитывая на понимание со стороны тех кто знаком с теоремой и на любопытство к ней и к личности Гёделя от остальных граждан. И получил неожиданное для себя открытие. Глубина незнания и нежелания такого знания превысила все мыслимые ожидания.
Поясню:
первое – не удалось встретить ни одного человека, который хотя бы слышал что-то о Гёделе и Теореме;
второе – те, кому вместе со стихотворением прочел краткую лекцию, через год не могли вспомнить о чем идет речь;
третье – математики убеждены, что о Гёделе знают не все, но многие, и категорически не верят в результаты моих опросов;
четвертое – после издания сборника стихов «Перспективы преодоления теоремы Гёделя о неполноте, а назван он был так в целях исследования реакции публики на имя и название теоремы, получили тот же результат, всё по нулям.
Вот что писал в предисловие к этому сборнику его издатель Александр Шум:
Теорема Гёделя о неполноте отчётливо указала на то, что справедливость той или иной гипотезы может лежать за гранью любой рациональной попытки доказать её, и интуицию нельзя исключать из пределов царства математики. При всём этом философское значение теоремы о неполноте и второй теоремы Гёделя, устанавливающей невозможность доказать непротиворечивость теории средствами самой этой теории, выходит далеко за рамки чистой математики. Согласно позитивистской философии науки любая физическая теория является математической моделью, а это значит, что она с необходимостью должна быть представлена на языке математики. Мы и наши модели являемся частью вселенной, которую описываем, и в своих описаниях мы также не сможем выбраться за те границы, которые устанавливают теоремы Геделя.
