– И вот что, Николай, – сказал начальник в курилке. – Нормальный ты вроде парень. В сроки укладываешься, на работу вовремя приходишь. Да только… Чего-то в тебе не хватает.
Николай внимательно изучал ногти на правой руке. Разговор был ему в тягость, а свою сигарету он давно докурил. Но уходить, оборвав начальника на полуслове, не совсем этично. Нужно было что-то сказать.
– Павел Евгеньевич, вы же знаете: я человек неконфликтный. Если что-то не так делаю, вы только укажите на недочет. Буду работать в этом направлении…
– Да все ты так делаешь, – начальник с досадой махнул рукой, словно отсутствие недостатков в работе Николая вызывало у него дополнительную головную боль. – Проблема в другом. Какой-то ты… чужой. Вот.
– Чужой? – Николай оторвался от ногтя и изумленно уставился на начальника. – Я, честное слово, не понимаю, что вы хотите этим сказать…
– Ну, не знаю я! Не знаю. Впрочем… Начать хотя бы с внешнего вида – как ты одеваешься?
– А при чем здесь это? – Николай стал потихоньку закипать. – Нормальный корпоративный стиль. Пиджак я в Италии покупал, между прочим.
– Ты, Коля, не горячись. Одет ты действительно неплохо. Только как-то аляповато, что ли. Галстук этот легкомысленный, пиджачок… Вот взять, к примеру, Вадима, – начальник кивнул головой в сторону окна, из которого открывался вид на внутренний дворик. – Вот это я понимаю. Стиль. Безо всяких там.
Николай выглянул в окно и внимательно оглядел красавчика Вадима, который, вместо того чтобы работать, болтался во дворе, с кем-то оживленно разговаривая по телефону. Очень захотелось ядовито съязвить по поводу его «стиля», но придраться было не к чему. Темно-синяя тройка, рубашка и галстук в цвет.
– Или посмотри на меня, – не унимался Павел Евгеньевич. – Вполне презентабельный и вместе с тем деловой вид. Дорого, со вкусом. И главное – ничего лишнего.
Костюм начальника при ближайшем рассмотрении тоже оказался безукоризненным. Впервые Николай осознал, что его пиджак и даже любимые брюки песочного цвета выглядят слишком вызывающе. Некое подобие раскаяния отразилось на его лице. Заметив это, Павел Евгеньевич немедленно потеплел и продолжил уже более доверительно
