Фуршет по случаю благотворительности в концертном зале
«Festhalle» на Гамбургер-аллее входил в решающую фазу. Спонсорские
взносы на строительство онкологического центра были собраны, и мэр
города Андреас фон Шеллер собрался сложить деньги в мешок и увезти,
как раздался громкий выстрел у входа. Следом другой. Присутствующие
дамы и господа завизжали и побежали в разные стороны.
— Всем стоять, твари! — раздался громкий грубый голос. — Сейчас
всех завалим! А ну стой, гондон! Ты куда?
Снова грохнул выстрел, и вскрикнул раненый. Жека моментом
догадался, что кто-то решил ломануть благотворительный взнос,
поэтому дёрнул пискнувшую Сахариху за руку и потащил прочь, в
темноту. Вестибюль концертного зала освещали свечи на старинных
бронзовых канделябрах — освещение тусклое, и в углах гнездилась
темнота, в которой можно было затаиться. Но ненадолго — наверняка
бандиты обыщут вестибюль до квадратного сантиметра в поисках
спрятавшихся.
Жека понял, что надо моментом валить отсюда — у налётчиков
обычно нервишки ни к чёрту, и можно легко распрощаться с жизнью,
просто не так взглянув в глаза бандита. Но куда тут бежать?
Спрятаться можно в самом краю вестибюля, среди кресел, и даже
убежать на второй этаж, в концертный зал, попробовать заныкаться
среди зрительских сидений, но как Сахариха сделает это в вечернем
платье и на каблуках-шпильках? Белоснежное платье само по себе было
как яркий светильник — видно даже в темноте. За себя Жека был
спокоен — его чёрный смокинг затерялся бы в темноте. Но всё-таки
нужно что-то делать, пока нарастали паника и неразбериха.
— Сними туфли! — прошептал Жека подружке и потащил её за руку к
лестнице наверх. — Пошли. Осторожно.
Бандиты пока были заняты тем, что потрошили собранные деньги,
но, судя по их базарам, собирались снимать золото и драгоценные
камни с женщин. Пока они занимались делом, Жека осторожно пошёл
наверх, держа Сахариху за руку. Положение крайне ненадёжное —
лестница на виду. Если бандиты посмотрят в их сторону, то могут и
увидеть! Так и получилось.
— Ганс! — хрипло крикнул один из гангстеров. — Там кажется,
кто-то наверх по лестнице пошел. Проверь там! Живо! Мне не нужны
кроты!
— Есть, мой фюрер! — развязно ответил Ганс. — А ну расступитесь,
твари, а то грохну всех!
Раздались испуганные женские крики и возмущённые мужские голоса.
Но тут же грохнул выстрел, похоже, в потолок, так как вниз полетела
штукатурка и обломки люстры.
