1965 год, Москва, старый давно покинутый людьми дом.
Осень. Вечер. Теплые лучи заходящего солнца нежно касаются запыленных витражных стекол, тоненькие светлые полосы осторожно проникают внутрь, оставляя после себя светлый след, ограничивающий протяженность наступающей темноты, кругом царит прозрачная дымка, а в воздухе пахнет сыростью и плесенью. Старое, давно заброшенное здание, еще не успевшее обветшать и потерять своей благородной красоты, восторженно воспринимает каждый пугливый шорох. Разбросанная по всем углам легкой рукой времени серебристая паутина тихонько раскачивается под легким дуновением осеннего ветерка, мерно сочащегося из едва приоткрытой форточки. Тихо. Огромные кудрявые колонны, угрюмо впившиеся в нежно-розовый закат, уставшей тенью нависают над свободным пространством, занимаемым лишь парой железных стульев да старым деревянным роялем. Ни души. Забвение или что-то еще более ужасное – эпиграф данного места, застывший в вечном ожидании воздух и непокорная темнота, скованная запуганным светом, – неумолимые спутники.
Выстрел. Точно резкий удар, неожиданно откуда-то из глубины начал раздаваться отдаленный звук приближающихся шагов. Шли двое. Первым возмутителем благодатной тишины было существо красивое, хотя и довольно странное, его далекий силуэт имел чудные, ни на что не похожие очертания, тень его являлась как бы суммой тени людской и тени скорее даже кошачьей. Позади него следовала молодая красивая женщина, уверенно выстукивавшая каждый свой шаг. Эти двое шли медленно, не торопясь, ловя каждую секунду, и только их взгляды то живо скользили вдоль стен, а то, иногда пересекаясь, останавливались и замирали.
