– Вон пошла! Вали! – орёт Костя. – Сука! Забирай вещи! И пошла! Пошла!
– Костя, пожалуйста! Нет! Ай! Больно!
Костя избивает Таню. И Тане больно. Очень больно!
– Гена! Гена! Помоги! Нет, не надо! Больно! Гена, помоги! Костя, не бей!
Но Гена ещё больше притих в своей комнате, боясь подать шорох, иначе влетит и ему. Но дверь в комнату и без его звуков резко открылась: влетает Таня, спотыкаясь, падает на пол, позади неё заходит Костя. Гена в ужасе смотрит на кровь, стекающую с Таниного лица. Ещё у неё на руках красные пятна. А из одежды на Тане – Костина рубаха и спортивные брюки. Таня босая, хотя в квартире холодно, успевает заметить Гена.
– Гена, тут просят тебя! – говорит Костя уже спокойным тоном и закрывает за собой дверь. В комнате теперь трое. – Танечка, ещё раз скажи. Ну? – Та молчит, вытирая слёзы и кровь. – Я даже стульчик тебе поставлю, – и Костя приставил к ней стул, скинув с него одежду брата. – Генка, тут такое дело, ты должен сейчас выручить эту суку. В принципе, сюда и зашли. Да, Танечка? – Костя толкает Таню ногой. – Вставай! Проси его! Ну!
Таня подчиняется, и Костя тут же даёт ей пощёчину, потом швыряет на стул.
Гена трясётся, страшно за Таню и себя. Гена знает: заступится – Костя изобъёт.
– Нет! – кричит Таня.
– Танюшка, я ж говорил: мой брат – больной мальчик. Не поверила, дурочка? Посмотри на него. – И Костя всаживает ещё одну пощечину. – Давай по-хорошему – пошла вон, пока цела! Есть минута! – и Костя начал считать: – Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…
Таня встала со стула и побежала к двери, открыла её и вышла в коридор. Гена видит, как она снимает с себя брюки и рубаху, потом надевает то, что висело на вешалке. По звукам Гена понимает – теперь Таня в комнате Кости. Там она погремела разными склянками, баночками и ушла. Ушла, потому что хлопнула входная дверь.
– Братуха, опять неудача. Бабы все суки, да? – Костя попытался обнять Гену. – Иди к братику!
– Не хочу!
– А почему?
Гена пожал плечами.
– Иди, иди! – и Костя сам подошёл к Гене. Гена получил сильный удар в живот, отчего упал и закашлял. – Козёл!
* * *
Гена остался один, в голове шум и сожаление, что не смог помочь Тане. Гена понимает, он трус, над этим и посмеивается брат, и посмеивается уже который год – с самого детства, если быть точным. Но то, что Гена трус – это Костя говорит, а Гена знает другое: он многое может сделать, но не настал ещё тот день, про который отец говорил.
