В просторном зале, на нулевом этаже,
где стены были настолько голыми, что пауки отказывались там жить
из-за отсутствия интерьера, а пространство было таким пустым, что
даже эхо чувствовало себя одиноко, молодой мужчина ростом под два
метра поднимал гантели весом с небольшого пони — по восемьдесят
килограммов каждая.Мышцы его
играли под кожей, словно змеи, пытающиеся сбежать из-под нее. Он
размышлял, что этот "детский" вес уже маловат для него, но был
доволен количеством выполненных подходов и тем, как сила
разливается по его венам, словно кофеин из пятой чашки
эспрессо.
Этот внушительный парень был настолько
увлечен физическим развитием, что в мире, где Одаренные
предпочитали махать палочками и шептать заклинания, его увлечение
выглядело так же странно, как мертвец на вечеринке живых. Но он был
другим. У него были свои тайны и, возможно, даже свой подземный
бункер.
— Кхе-кхе... — раздался наигранный
кашель, словно кто-то пытался привлечь внимание перед тем, как
упасть замертво.
Не переставая поднимать гантели,
парень лениво обернулся на звук и увидел перед собой человека с
густыми ухоженными усами.
— Ты, как всегда, предсказуем,
Добрыня, — улыбнулся вошедший, приближаясь так медленно, словно
боялся наступить на свою тень. — Если мне нужно тебя найти, я
всегда знаю, где искать.
— В большом теле большой дух, как
говорят, — отозвался "крупногабаритный", улыбаясь.
— Лучше бы у тебя был Дар, сын, как у
всех нас, — вздохнул усатый, и его усы вздохнули вместе с ним. — Но
я пришел поговорить совсем о другом.
— Если ты насчет документов по
последней сделке с торговцами, то я еще их не читал, — улыбнулся
Добрыня.
— Да я уже понял: у тебя на первом
месте всегда тренировки, — отец неодобрительно покачал головой. —
Но дело касается твоего поступления в академию. Тебе уже
восемнадцать лет, пора бы и честь знать.
— Отец, опять ты за своё, — нахмурился
Добрыня, сжав сильнее гантели. — Я же говорил, что не хочу этого.
Не все аристократы рвутся в эту академию, многие спокойно обучаются
дома и наслаждаются жизнью.
Глава Рода усмехнулся, но затем лицо
его стало серьезным.
— Ты и бизнесом-то не особо
интересуешься. Дома сидят только те, кто боится выйти на улицу и
столкнуться с реальностью. А ты не настолько занят, как
императорские бездельники. Так что это даже не обсуждается. Собирай
свои пожитки, пока я не передумал и не отправил тебя туда
силой.
