Венский вальс

Наследный принц Франц Фердинанд приехал в Хофбургский дворец не в лучшем расположении духа. Он вообще не любил своего дядьку, действующего Императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа, и потому посещение его официальной резиденции по высочайшему приказу в столь солнечный весенний день способно было только испортить ему настроение, но никак не поднять его и не настроить на деловой лад. Мысленно молодой эрцгерцог давно уже вступил на престол и даже внедрил определенные внутриполитические новшества в жизнь под именем Франца Второго; отправил в отставку давно застаревшее охвостье правительства старика, давно выжившего из ума; привел к присяге свое новое окружение, роившееся вокруг него в Бельведерском дворце и даже начал объединять щедро растраченные вялым во всех отношениях предшественником восточные территории в Соединенные Штаты – наподобие американских, увиденных им 20 лет назад и описанных им в путеводителе по миру. И только уже вышедшее за все энциклопедические пределы проживание дядьки под добрую сотню лет под луной мешало ему наконец-то реализовать свои планы. И добро бы только редкие визиты в Хофбург омрачали настроение будущего молодого властителя самого большого государства в Европе – временами приходилось выслушивать его претензии, связанные с личной жизнью, морганатическим браком с чешкой, мнениями относительно внутренней и внешней политики. Хуже было еще и то, что старческий маразм не выбирает жертв в зависимости от фамильной принадлежности и оттого поразил действующего монарха в самое сердце и в самый мозг, сделав его политические взгляды абсурдными, а его преемника куда более раздражительным, чем 30 лет назад, когда умер его отец и, ввиду отсутствия детей у самого Франца-Иосифа он стал его официально объявленным наследником под именем Франца Второго. Всякий раз, когда монарх вызывал его в Хофбургский дворец, настроение Франца Фердинанда портилось не только от осознания того, что следующие 5–6 часов ему придется созерцать старые, мрачные, готические интерьеры дворца, наводящие поневоле на дурные и гнусные мысли, но и оттого, что собеседником его будет выживший из ума старик, считавший свои мысли единственно верными, но глупость которых мог поставить под сомнение любой школяр. Однако, делать нечего – монарх есть монарх, и по вызову следовало явиться.