Отвергнутые жёны, или Амазонки поневоле

Пролог

Утро только поднималось над становищем, а Мот уже орал, так, что с ветвей прыснули пичужки в разные стороны:

- Дая! Никчёмная баба! Лучше бы я взял в жёны змею! Та и то быстрее могла родить мне ребёнка!

Он шёл из шатра, таща за волосы крупную, смуглую женщину в полубессознательном состоянии. На земле оставались дорожки крови. Возле шатра воин с силой бросил её, приложив о валяющийся рядом камень. Бедняжка сипло втянула в себя воздух, закашлялась и сплюнула вязкую кровь, заполнившую рот.

- Чего разлеглась? - дикарь подошёл, с силой пнул её в живот, - мне нужны копья. Иди! Делай! Кормить тебя ещё…

Мот был крепок, когда-то Даю привлекла его стать. Высокий, хорошо сложенный, с бугрящимися развитыми мышцами. Мот был почти красив. Если бы не низкий лоб, скрытый спадающими волосами, и маленькие, глубоко посаженные глаза, в которых всё чаще вспыхивала злоба. Её отдал замуж отец, хорошо сторговался. Получил шкуры и ножи. Только забеременеть Дая так и не смогла. Вот уже который месяц она оставалась пустой. Кровь приходила, как положено, и вместе с ней таяла надежда на рождение ребёнка.

Дая поднялась на четвереньки, отдышалась и встала на ноги. Согнувшись в три погибели, побрела за копьями для охоты. Женщины племени отводили от неё взгляд, словно она была чумной.

- Безмозглая жаба! - неслось ей вслед. - Долго тебя ждать?

Она ускорила шаг, отыскала, где вчера Мот мастерил новые копья для охоты, прихватила пару покрепче и вернулась, положив оружие к ногам воина.

- Никчёмная, - бросил Мот, брезгливо морщась. Он подозвал ещё несколько охотников и ушёл.

Дая смотрела ему вслед, тихо мечтая, чтобы на охоте его растерзал ящер. Тогда она станет свободна. Сможет вернуться в свой шатёр. Если примут. Отец может и воспротивиться. Когда одна дочь оказывается бесплодной, то и на остальных падёт это клеймо. Как потом выдавать их замуж? А она старшая. По ней будут судить остальных.

Женщина обтёрла листьями кровь и принялась за обыденные дела. Вечером придёт муж. Если он будет недоволен, то утренние побои покажутся ей лёгкой разминкой.

Дая машинально погладила сломанную и плохо сросшуюся руку, в непогоду она особенно неприятно ныла. Мот ударил в тот раз слишком сильно. Потом пожалел об этом, ведь жена не могла хорошо работать.

Вечерело, и в груди женщины затеплилась надежда, что провидение будет к ней благосклонно. Мот не вернётся. Вот заскрипели старые ворота… и её муж появился в деревне, таща на плече тяжёлую тушу. Дая печально вздохнула, выходя ему навстречу.