Евгений Примаков, академик РАН
«Сила идей и образов» – тема, выделенная на нашей конференции, абсолютно оправданна. В нынешних условиях идеи и образы государств – участников международных отношений влияют на развитие мировой обстановки не в меньшей мере, чем сила денег и сила оружия. Сначала об общих подходах.
Первый. Неверно представлять, будто после окончания «холодной войны» влиянию идеологии больше не подвержены политика, соотношение сил на региональном и глобальном уровнях, международные отношения в целом. Видоизменились характер и форма такого влияния, но оно никуда не исчезло. Более того, идеологическое противостояние, целенаправленное внедрение своих, часто подкрашенных образов при искажении чужих стали одной из составляющих внешнеполитической практики.
Второй подход: либерализм, консерватизм и социализм сохраняются как три самые значительные идеологии. Однако в нынешних условиях они проявляются не самостоятельно, испытывая взаимовлияния, находясь в процессе конвергенции, они стали составными частями идеологической модели, присущей различным странам. Для понимания сегодняшней России (это относится и к другим государствам) следует исходить не только из содержания идеологии, но и из того, что определяющим является соотношение между частями идеологической модели.
Третий подход: далеко не всегда политика лиц или группы лиц, причисляющих себя к той или иной идеологии, соответствовала и соответствует ее сути.
Исходя из этих общих положений, хотел бы представить идеи и образы, характеризующие сегодняшнюю Россию. В Советском Союзе политика и практика властей во многом не отвечали сущности социализма – это справедливое и широко распространенное мнение. Но можно ли считать тех, кто встал у штурвала после краха Советского Союза, либералами?
Научный редактор русского перевода книги Дугласа Норта «Институты, институциональные изменения и функционирование экономики» Борис Мильнер рассказывает о своей встрече в марте 1996 г. с автором, лауреатом Нобелевской премии, основоположником теории институционализма. По словам профессора Мильнера, Норт, говоря об экономической ситуации в России, свел ее к необходимости решения трех задач: осваивать перемены и новые механизмы, преодолевать негативные последствия ошибок старого и сохранять то ценное, что осталось из наследия прошлого. Эта триада, однако, не была положена в основу перехода России к рыночному хозяйству. Процесс демократизации после краха Советского Союза нельзя рассматривать вне контекста экономической политики тех, кто пришел к власти. Многие из них во время горбачёвской перестройки пропагандировали «социализм с человеческим лицом». Иными словами, возможность демократизировать социализм. А придя к власти, во главу угла поставили ликвидацию не только того, что подлежало отторжению, но и всего, что было хоть как-то связано с образом СССР. И я хочу это подчеркнуть – в целом ряде случаев речь шла о разрушении механизмов научно-технических и экономических достижений, позволивших мобилизовать ресурсы для решения многих задач модернизации.
