Весь день мы ехали в трясущемся грузовике по ледяной дороге, ведущей в город. Вещи и мебель в кузове подпрыгивали на каждой снежной кочке, и мама то и дело охала:
– Ох, не довезём мы нашу несчастную мебель до места, развалится вся, бедняжка. А ведь с таким трудом её покупали. И правду люди говорят – три раза переехать как один раз сгореть. Мы уж второй раз, получается, горим…
Водитель всё время курил, открывая скрипучее машинное стекло, и холодная струя врывалась в тёплую кабину.
– А чего, Лариса, в город-то потянуло? – интересовался дядя Гена, седовласый шофер лет пятидесяти. – Только прижились, дети учились, сама почтальоном бегала, все уж в посёлке тебя знали.
– Олежка настаивал, я и согласилась, – говорила мама. – Ему ведь учиться надо поступать, как-никак восьмой класс уже, а училище только в городе есть. Спортом хочет заняться и Нинку в секцию отдать. Мы уж в Бийске были с ним, домик выбрали. Вот, деньги везём.
– Понятно. Значит, решили. Город, с одной стороны, это хорошо, – размышлял дядя Гена, поправляя съехавшую на бок цигейковую шапку, – возможностей больше. А с другой стороны, ничего хорошего. Преступников много, все вокруг незнакомые люди, на улицу вечером страшно выйти, того гляди украдут что-нибудь, или, чего доброго, прибьют. У нас-то каждую собаку знаешь, ведь так?
– Так, – кивала мама. – Я за свою жизнь, Гена, столько боялась, что теперь мне ничего уж не страшно.
– Тебе сколько лет-то? – поинтересовался шофер.
– Тридцать семь исполнилось. А что?
– Просто спрашиваю. Молодая ещё, чтоб так рассуждать, – водитель достал из пачки очередную папиросу и снова закурил. – А то, что тяжко вам одним, это я согласен. Может, в городе замуж выйдешь.
– Нет, Гена, незачем мне снова замуж, – вздохнула мама, – устала я от замужества, спокойно пожить хочу. Дети растут; вон, Олежка, за мужчину у нас теперь.
– Это точно. Сколько ему, говоришь?
– Шестнадцать уж нынче будет.
С этими словами мы подпрыгнули с такой силой, что ударились головой о крышу кабины.
– Гена! Так мы целые до города не доедем! Ты смотри на дорогу-то, не дрова, чай, везёшь!
Водитель смущённо засмеялся.
– Извини, Лариса, дорогу перемело, ям не видать совсем. А муж-то бывший писал хоть? – продолжил он.
