Ночь. Лишь блеклый свет фонарей, оставляющий отражение на влажном асфальте, освещает темные улицы. На небе одиноко сверкает полная луна. Ветер колышет весеннюю листву, пока городские жители мирно спят в своих постелях. Только этот отрывистый шелест нарушает безлюдную тишину. Изредка, на проезжей части беззвучно проплывают одиночные автомобили. В домах, над которыми властвует бессонница, все еще горят окна.
Яркие искры осветили мрачный переулок. Словно мечом, пространство рассекли на две части, а из пореза мощным потоком полилось голубое свечение. Через мгновение, по другую сторону магического портала, стал виден едва различимый силуэт, пробиравшийся в наш мир. Лишь в тот миг, когда потрепанный мужчина с переноской в руках ступил на проложенную камнем дорогу, свет за его спиной рассеялся, уступив место унылому городскому пейзажу. Лицо человека сложно было разглядеть – покрытое пеплом и кровавыми подтеками, оно вряд ли сейчас хоть слегка напоминало то, каким было прежде. Переноска в руках мужчины тоже пережила свои лучшие времена, но крупный малыш двух лет, сидящий в ней, выглядел на удивление опрятно. Большими серыми глазами, излучающими неподдельное детское любопытство, он осматривал улицу, посасывая синюю пустышку. Его взрослый спутник тут же принялся украдкой расхаживать по переулкам, в поисках подходящего убежища. Через некоторое время он приметил дом – один из тех немногих, из окон которого еще виднелся свет ночника. Быстро прошагав к входной двери, мужчина поставил переноску подле нее, а сам принялся выводить пальцами затейливые узоры в воздухе, прямо над головой ребенка. Когда обряд был закончен, несколько искр образовали едва заметную сетку вокруг всей переноски, но тотчас исчезли. Детские глазки заворожено наблюдали за всем действием, а маленькая ручка сжимала теплый белый плед, на котором голубыми блестящими нитями было вышито имя «Натаниэль», а также дата рождения «15.01.1999». Мужчина аккуратно прильнул губами ко лбу мальчика, боясь испачкать его, и тихо прошептал: «Мне так жаль… Когда-нибудь ты вернешься, и поможешь спасти наш мир. Мы будем ждать». Поднявшись, он нажал на дверной звонок и мгновенно скрылся в переулке, где тут же постарался отдышаться. Ребенок смотрел ему вслед, а после стал громко всхлипывать. Дверь открыла красивая женщина с длинными каштановыми волосами. От вида плачущего малыша на лице ее тут же отразилась неподдельная тревога, и, обернувшись, она стала звать мужа: «Олли! Оливер, скорее иди сюда!».
