Неотличима от магии

— Прием! Прием… — собрав последние силы, крикнул я, скупо надеясь быть услышанным. Второй мой возглас оказался тихим, неуверенным, слабым, а потому потонул в вое плазмы.

Малютка «Союз» со стрекотом нерабочей антенны, перебоями системы кондиционирования, стоном обгорающей обшивки и глухим густым кашлем членов экипажа не совсем удачно входил в атмосферу.

Должно быть, микрометеорит, неведомым образом оказавшийся целым ниже условленной границы атмосферы, проколол в фонаревидной капсуле крохотное отверстие, и теперь из нашего с напарником последнего приюта выходил воздух, в то же время жар от трения об атмосферу прокрадывался в спускаемый аппарат — показания барометра падали, а термометра, наоборот — росли. Здесь, внутри, становилось невозможно дышать.

Всего этого не случилось бы, будь у нас время на подготовку к расстыковке, но… Ситуация была чрезвычайная, что уж теперь попишешь?

Напарник, Сергей, магистр космического права, теперь, убедившись в отсутствии связи, рылся в аварийном запасе капсулы. Пальцы его, кажется, уже совсем плохо слушались, так что возился он долго. Дольше, чем того предполагает ситуация. Наконец, он вынул оттуда его — ТП восемьдесят второй, также известный, как «пистолет космонавта». С низким хрустом Сергей переломил строенный ствол этого монстра отечественной оружейной промышленности.

— Слушай, Марк, где мы сейчас пролетаем? — обратился он ко мне уже опустившимся от низкого давления голосом.

— Над… Японским морем, — заплетающимся языком ответил я.

— Страна восходящего солнца… Как мило. — попытался усмехнуться он. От перегрузки уголки его губ все равно поползли вниз. Он вставил в один из стволов патрон, кажется, экспансивный — Знаешь, пусть ты и не самый хороший парень… но… с тобой даже было приятно поработать. — снова хрустнув стволами, отозвался он.

— Что ты собираешься?.. — едва выдавив из себя подобие вопросительной интонации, протянул я. Кажется, Сергей чувствовал себя несколько лучше моего.

— Не хочу умирать в муках. — строго ответил он, вставляя крупный ствол в рот.

Раздался удивительно громкий в разреженном воздухе звук выстрела. Голова Сергея, теперь напрочь лишенная затылка, безвольно откинулась назад.

— Подлец… — прохрипел я.

В глазах темнело, все покрывалось туманом. Частые и неглубокие вдохи уже совсем не приносили кислорода. Руки налились свинцом, отяжелели. Пальцы напрочь потеряли чувствительность и отказывались двигаться, как должно. Даже захоти я, не смог бы ничего поделать.