Действующие лица:
Голос за сценой,
Месяцы года: Январь, Февраль, Март, Апрель, Май, Июнь, Июль, Август, Сентябрь, Октябрь, Ноябрь, Декабрь.
Сцена, в убранстве которой причудливо сочетаются разные исторические эпохи и времена года. В глубине сцены располагается ряд кресел наподобие царских тронов, в которые садятся месяцы после того, как заканчивается их жизнеописание.
Голос за сценой.
О, зритель, будь великодушен,
И автора не осуждай.
Он к прозе жизни равнодушен.
Ты пониманием воздай.
Рассудка голосу не вняв,
Он в месяцах изобразил нас с вами,
За образец Природу взяв.
А вышло ль, нет – судите сами.
На сцену выходит Январь. Он в костюме воина, обвешен оружием. Жесты его решительны и резки.
Голос за сценой.
Итак, Январь – всему начало…
Январь.
Январь крыла свои раскинул,
И Землю морок обуял,
И здравый смысл ее покинул,
И власть Январь над нею взял.
Покорная, безвольно сникнув,
В его объятиях лежит,
И, к ледяной груди приникнув,
Биенье сердца сторожит.
Но не дождаться крови тока,
Гласит проклятие времен,
Пока над царствами Востока
Витает насланный им сон.
Грифон и мрак Январь зачали,
Ему в наследство передав
Чем страх в народ они вселяли:
Ужасный вид, свирепый нрав.
Его никто не обуздает.
Кровь в жилах стынет у врагов,
Когда ветрами он терзает,
И кружит вьюгой средь снегов.
Бесстрашный воин, злой любовник,
Январь мог миром овладеть.
Но безысходность – вот виновник,
Что предпочел он умереть.
Убит Январь был той, что в жены,
Чтоб род продлить, он силой взял.
Своей же лютостью сраженный,
Он с облегченьем смерть принял.
Январь уходит в глубину сцены и занимает самое крайнее, от зрителей слева, кресло-трон. На сцену стремительно выходит Февраль. На нем костюм наподобие того, что носит Арлекино – наполовину черный, наполовину белый.
Голос за сценой.
Спешит, спешит изменчивый Февраль…
Февраль.
Февраль был сущий вертопрах,
Гроза мужей, жен соблазнитель,
Не ведая про божий страх,
Он сеял зло, как Искуситель.
Непостоянный грозный нрав
Подспорьем был душе холодной,
Жестоких каждый день забав
Искал он, будто вепрь голодный.
То деве голову вскружит
И, обесчестив, вмиг забудет.
А там дуэль, и сталь звенит, -
Кровавою развязка будет, -
А он с усмешкою дерзит,
Клянется, что виною – черти,
Смеясь, дерется и разит
Без жалости – в угоду смерти.
Но если б кто его глаза
В минуты эти бы увидел,
