Колдовские чары лесного озера
1
Светловолосый мужчина средних лет задумчиво смотрел в большой широкий бокал, согревавшийся в его ладонях. На дне бокала плескалась янтарная жидкость, издававшая знакомый приятный аромат. Но пить сегодня почти и не хотелось. Тянуло просто подумать, и надо признать, было о чем. Поэтому он не ушел домой, а остался в своем кабинете, отключив все телефоны и сделав вид, что страшно занят каким-то неотложным делом. Секретарь, прежде чем уйти, приготовила ему чай. Ходила чуть ли не на цыпочках, чтобы, упаси Боже, не нарушить ход мыслей шефа, и кого-то там увещевала в приемной, что пообщаться сегодня с руководителем холдинга нет ни малейшей возможности – Вадим Алексеевич очень занят.
Он усмехнулся, довольный, похвалил сам себя: все же он большая умница, что не последовал примеру многих приятелей и не взял на работу какую-нибудь финтифлюшку, услаждающую взгляд своими формами и юбочками, которых почти не видно, но не умеющую создать обстановку для продуктивной деятельности и полета творческой мысли. То ли дело Евгения Илларионовна! Классический секретарь. В меру строга к посетителям, в меру любезна с шефом, всегда аккуратна, подтянута, а главное, заботлива. Как она чувствует его желания там, за стеной? Это оставалось для него загадкой, но радовало результатами.
Сейчас дверь приемной закрылась за ней, и Вадим знал, что его больше никто не побеспокоит. Он позволил себе вальяжно развалиться в кресле, задрав на стол ноги в безупречных испанских кожаных туфлях. Недопустимая поза, конечно, но думается так почему-то лучше. «Так что же это на вас накатило, любезный?» – спросил он себя и углубился в собственные мысли в поисках ответа.
Ну конечно же, это ситуация с Алисой. Милая девушка, старательно изображающая любящую подругу, желательно в перспективе жену, начала уже всерьез утомлять его. Разница в возрасте между ними была лет пятнадцать, если не больше. Да, с прискорбием приходится признавать, что сорокалетие подступает неотвратимо. Принято считать, что у мужчин в этом возрасте случается какой-то специфический кризис и они начинают довольно резво шалить. Ему шалить не хотелось совершенно. Это осталось позади, когда он был еще диким необъезженным мустангом. Сейчас он вполне воспитанный и управляемый конь, гордо несущий породистую голову. Мчаться галопом по зеленой травке просто потому, что проглянуло солнышко, уже не тянет. Почему-то в последнее время его, наоборот, тянет к тишине и отчаянно хочется ласковых понимающих глаз и теплой руки на рукаве пиджака.
