— Дыши же, мерзавка!
Вот первое, что я отчётливо услышала
в новом мире. До этого окрика тоже были какие-то звуки, а ещё меня,
кажется, трясли и били по щекам. Но вычленить в общей какофонии
отдельные фразы не получалось. Каждый нервный узел прошибали тысячи
разрядов молний, сращивая мою суть с новым телом. А тут, нате вам,
стоило немного оклематься, и такое радушие.
— Да вставай же ты! Не смей умирать
у меня на руках! — надрывалась девушка, и я получила очередную
оплеуху.
Вот кто так со жрицами Неотвратимой
обращается, особенно боевыми?
— Да меня же на Изнанку отправят,
если ты преставишься! — отчаянно заорала девица.
И снова удар. У девушки совсем
чувство самосохранения отказало?
Кожей ощутила колыхание воздуха
возле лица, и без труда перехватила руку, занесённую для нового
удара. Хватит, будем считать, что незнакомка привела меня в
чувство.
Девушка взвизгнула и попробовала
вырвать руку, на что я хмыкнула и сжала пальцы сильнее. Выждав
несколько мгновений, с силой оттолкнула нападающую девицу от себя.
Рядом раздался звук упавшего тела и порция возмущений.
Удовлетворённо послушав несколько
мгновений возню неподалёку, осторожно приоткрыла один глаз, но
никакого дискомфорта не почувствовала. И уже увереннее распахнула
глаза.
Кафель — гладкий, чистенький, с
изящной каёмкой на каждой плитке. Свет — ослепительно яркий,
ровный, без малейшего намёка на колыхание пламени. И блондинка,
недовольно сопящая рядом со мной.
Девушка сидела на коленях, потирала
запястье и пыхтела, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень
негодования. И смотрела она на меня со смесью жалости, злости и
изумления. Неожиданно. Никто так не смотрел на меня лет…
двести?
На нас вообще стараются лишний раз
не смотреть, не то чтобы орать или поднять руку, а тут такое
безрассудство, просто на грани безумия. Может, я в богадельню какую
попала?
— Ну наконец-то, — надувшись,
процедила блондинка и вскочила на ноги.
Так это я ещё и на полу лежу? Просто
прекрасно, удачное начало дня.
Тем временем незнакомка продолжала
сверлить меня взглядом, но мне было несколько плевать на её потуги.
Цыкнув на девушку, я продолжала заниматься делом — разглядывала
новые руки. Гладенькие, тонкие ручки с аккуратными розовыми
ноготками. Ни мозолей, ни шрамов, ничего, только ровная светлая
кожа человека, редко бывающего под солнцем и не державшего ни разу
меч.