1. Глава 1
Давид
Наручники постыло звякнули.
Я поморщился: за пять лет заключения этот звук мне осточертел.
Три, два, один…
Поворот ключа. Руки беспардонно дернули, после чего – наступила долгожданная свобода.
Свобода, черт побери. Что это такое?
Это яркое солнце вместо тусклого тюремного освещения. Это земля под ногами и зелень вокруг вместо камеры два на два.
И еще это женщины. Много женщин на любой вкус и настроение.
Надеюсь, мой подарок уже ждет меня. Красивый, грешный подарок. Рустам обещал подсуетиться и привезти мне такую. Красивую, покорную.
– Эй, Дава.
Желая укрыться от солнца, я ускорил шаг, а в тени обернулся. Начальник зовет, кто еще посмел бы остановить меня на свободе?
Начальник от солнца не щурился, он к нему привык. А я от него почти ослеп – камера отучила от нужды в солнечном свете.
– Чего еще? – процедил сквозь зубы.
– Не светись шибко. Ты понял, Дава?
Сам знаю. И о причине осведомлен.
Слишком много моих недоброжелателей осталось на свободе. Придет время напомнить им о себе.
– Понял, гражданин начальник.
– Бывай, – кивнул полноватый мужичок, которого здесь боялись даже заядлые авторитеты.
Местные прозвали его Комаром – столько крови у каждого он высосал и бабла.
Пошел ты, гражданин.
Я размашисто зашагал прочь. За спиной громыхнули ворота, провожая меня в путь. В добрый ли? Впереди маячил внедорожник, к счастью, тонированный. Больше солнца я на сегодня не выдержу. Лимит исчерпан. Глаза почти слезятся – так сильно отвык от настоящего, от зелени и света.
– Привет, Давид! – из внедорожника вылез незнакомый парнишка.
– Кто такой? И где мой любимый брат, который обещал меня встретить? – я притормозил.
И тут же присмотрелся: по сравнению с моим телосложением гость хиленький. Если что скручу его быстро, хреново только, что пушки с собой нет.
Я автоматически пригнулся, наблюдая за ним.
– Я муж твоей сестры, – оскорбился он, – Рустам не смог встретить. Полина начала рожать.
Муж сестры? Полина уже рожает?
Многое я упустил, пока сидел за убийство, которого не совершал. Я помню кровь на своих руках, но знаю, что не убивал. Только пять лет все равно отсидел и вышел почти к тридцати.
– Давай, увози меня отсюда, – велел я.
Я забросил в салон дорожную сумку и забрался вперед. Это барахло надо сжечь.
В салоне пахло кожей и богатством, от которого я чертовски отвык. Самые бесполезные и голодные годы в моей жизни прошли за решеткой.
