Первое мое воспоминание очень обрывочные и сумбурное. Я тону в
мутной вязкой как кисель жидкости. Слабость и боль во всем теле, а
потом резкое падение и темнота. Последующие так же отрывисты и мало
информативны. Только спустя пару месяцев субъективного времени
появляется четкая картинка. Я подвешен в полу лежачем состоянии в
колбе, заполненной той самой вязкой жидкости, в которой я часто
тонул. От меня отходит множество трубок и проводов, а тело все так
же слабо реагирует на мои попытки двигаться. Длилось оно от силы
пару секунд. И снова череда однотипных воспоминаний. Разнилось
только время и состояние. Иногда тело болело меньше или больше.
Пару раз даже удалось подвигать пальцами на руках. Что находится за
границами моей темницы я не знал так как материал был зеркальным и
смотреть наружу я не мог. Так прошло ещё около полутора месяцев
моего субъективного отсчёта. Интересное началось потом.
В один прекрасный момент я пришел в себя от того, что меня
буквально смыли, как в унитазе. Трубки и провода отсоединились,
очень больно отсоединились, особенно больно те, что отвечали за
вывод отходов жизнедеятельности. И меня всосала воронка из мутной и
вязкой жижи. Я больно упал на решётчатый пол, что пропустил
жидкость, но не меня и ещё пару секунд захлёбываться тем, что
выливалось из моей капсулы, так как даже просто повернуть голову в
сторону, чтобы ее не заливало, не мог. Так я был слаб. Я наконец
увидел яркий свет, который тут же меня и ослепил. Лишь неясные тени
и полутона были мне тогда доступны. Меня окатили мощной струей,
наверно из шланга, подхватили уже более-менее чистого на руки и я
снова потерял сознание.
Следующее пробуждение было в комнате с мягкими стенами и большим
панорамным окном, из-за которого за мной наблюдали люди в
медицинских халатах. Сам я валялся на полу, так как он был тоже
мягкий, то тело впервые перестало болеть. Проморгавшись, Я
огляделся получше, но ничего нового мне это особо не дало. Заметил
только туалет в углу. Такой металлический, блестящий, без бочка.
Тогда решил осмотреть себя, и обнаружил неутешительный сюрприз. Я
пиздюк лет семи – восьми. На мне роба, как у американских
заключённых в американских фильмах. И ладно бы это. На вид я был
похож на узника Освенцима или другого какого концентрационного
лагеря времён второй мировой. Худой как щепка. Можно не только
ребра посчитать, но и каждый позвонок. Потрогал голову, что удалось
мне с трудом, и узнал, что ещё и лысый, причем нет ни намека на
волосы. Лысый как коленка. Ещё поизучав свое тело я вдруг ощутил
сильную слабость и опять брякнулся без чувств. Так прошло около
недели. Я просыпался, недолго бодрствовал, иногда к огромной
радости находил еду в камере. Все сплошь и рядом либо безвкусное,
либо чертовски химозное, но на безрыбье и щуку раком. Урывками
слышал разговоры учёных за стеклом. Все, что я понял, так это то,
что говорят они на английском. Но я его не в зуб ногой, не в жопу
пальцем, потому ни хрена не понимал.
