Пароброневик "Ливейский манул"

Сердце промышленного региона Пальмо-Верди, Галесийскойимперии, город Отросо – Изильдо был велик. Тысячи рабочих в три смены создавали промышленную мощь державы и не зря монархи соседних держав, с завистью посматривая на город, называли его бриллиантом Галисийской империи и молча мечтали самим стать обладателями этого бриллианта. На пике своего расцвета в городе и пригородах жило народу примерно в два раза больше, чем в столице –прекрасном Лансордо. А это не много – не мало, почти полтора миллиона человек. Да, не все работали на заводах и фабриках, на верфях и депо. Но надо же было кому-то кормить, одевать, обувать, создавать комфорт и покой такой ораве работяг? И мало кто сомневался, что нужен и присмотр. А уж управлять ими было жизненно необходимо. 

Но это было давно. Десять лет прошло с последней переписи населения, которая, по указанию императора Астеро Галисийца проводилась по всей империи. С тех пор по планете прокатилась мировая война, которую назвали Последней. Она сокрушила империи, разрушила государства, раздавила мощь и сил у промышленных центров. Страшная война, когда правила ведения войн нарушали все стороны. Уже и не вспомнить фамилию того, кто придумал наносить удары по городам, полным некомбатантов для снижения промышленного потенциала воюющих сторон, но на третий год войны все как с цепи сорвались и принялись яростно уничтожать города. Досталось тогда и Отросо-Изильдо. На светящий огнями уличных фонарей, прожекторов порта и депо, освещением фабрик и заводов, налетели дирижабли – цепишы невмерлов. Три ночи подряд город подвергался разрушительным бомбардировкам. Наводчики цепишей не имея возможности распознать ту или иную цель, выбирали самые удобные, с точки зрения подсветки. Так, пятисоткилограммовой бомбой был разрушен угольный терминал порта, ни на один час не прекращавший работу. Четыре теплоэлектростанции города поглощали его с огромной скоростью, но их старались обогнать литейные и кузнечные цеха, химические фабрики, ретортные производители газа. Уголь поддерживал жар цехов, реакции химических фабрик, тепло домов. Угольный терминал был разрушен первым же попаданием бомбы. Столб угольной пыли поднялся над городом и стал сгорать, подобно горящему копью, которое воткнули в небеса.

Последний налёт третьей ночью был самый массивный. Два десятка цепешей, почти весь флот дирижаблей северного фронта невмерлов налетелна город. Горели жилые районы, куда пожарные уже и не ездили, стараясь потушитьпромышленные предприятия. Рой фосфорных бомб накрыл первый госпиталь милосердия императрицы Алювии Кастельской. В огненном шторме был уничтожен медперсонал и все, кто пережили две первые ночи налёта. Шальная бомба накрыла фонтан перед дворцом наместника. Город пылал, гибли рабочие, пожарные, полиция. Гибли их семьи. Дети, кого смогли потом отыскать под завалами, были похоронены на отдельном кладбище. Более трёхсот могил детей появилось после трёх ночей бомбёжек.