Как я однажды стал поэтом.
Над дорогой бесшумной метёт звездопад,
А сквозь занавес блеска мерцающих борозд,
Виднеется море и волны о нём шелестят,
Где старенький мост, ускользнувший прохвост,
Повисший над бездной, которой не рад,
Всучил ожидание засоленной лодке на том берегу.
О, пропасть тоски и печали, ломаешь ты лад,
Всем кто завис над тобою, пожелав утонуть,
Ибо нет в тебе дна, как и конца у ручья,
Но в тебе живут звёзды, свет проливая на путь.
17.12.2012
*
До чего же мне ваш стыд противен!
Он изувечен, словно блеклый макияж,
Прикрывший тех, кто давно остыли,
Мол, прибавив льду горячий эпатаж.
Хочешь крест на лбу добротный?
Или не ты благочестивый христианин,
В попытках казаться не животным,
Себя причастным к богу возомнил?
Душ сгоревших пепел упал на веки,
И прикрыл ваши глаза! А вам всё чудеса?
Вижу, по макушкам побежали сплетни!
Да забудьте! В моём сердце жива искра.
18.12.2012
*
На виселице проходила коронация,
Но вот корона оказалась велика,
Да вокруг шеи удушная декапитация,
Лишила жизни короля.
Там и длань распята вьющейся лозою,
Раскрыла нежно пред светом лепестки,
Чтоб швыряться гроздьями с тоскою,
В уже забрызганные слюнями кресты.
Палач, обернись! Взгляни за спину!
Ведь и тебя коснулись плевки,
Очередь выстроилась за тобой, как скотина,
И всё маячит нехорошим жестом руки.
19.12.2012
*
Ты забудь о сгнившем бульваре,
Прислушайся! Под снегом картавая дрожь.
Это земелюшка всему родная,
Дремлет в песне тиши под подошвой галош.
Ей вопль твой ранит перепонку барабанную,
Сетчатку кромсает искрами,
Словно тупой ржавый нож под лопатку,
Кровь испуская в догадках, вырезает узор на кости.
Это жажда чрево насытить вшами от скуки,
Тихо себе же под нос: «Ну прости!»
Бартер – тяжкий разум на лёгкое брюхо,
Перекрыв каждую вену, все к сердцу пути.
20.12.2012
*
Почему так важна мемориальная лож?
Это же памятник великих обманов,
Cумевших всучить вам убеждение, рядом и сплошь,
О том, что слова белей снегопада,
Мол уверовавшего в них не коснётся заблуждение.
Но кому нужно знать, что не глупец он и не обманут?
21.12.2012
*
Зализанная шерсть в час предсмертный,
Куда важней и красивей, ведь это зверь.
Ему каждый миг предстал заветным,
А человеку всё мерила на глаза да дверь,
За которой ещё две, а может три?
Где жертва – там он притих, чтоб незаметным,
Задуть горящий взор ещё одной свечи.
Кто громче плачет – будет первым,
