Грузный самолет набрал скорость, тяжело оттолкнулся и медленно поднялся над землей. Где-то на задних рядах послышался детский плач. Алина открыла глаза и шумно выдохнула через нос.
Успокойся, все нормально.
Она ненавидела, когда самолет неуклюже подпрыгивал, а сердце и желудок резко падали вниз. Невидимая рука начинала давить на горло, а руки казались 100-килограммовыми гирями. Девушка выглянула в иллюминатор – дома стали совсем игрушечными, и понять, что под тобой земля, можно было только по маленьким, неловко вспыхнувшим огонькам.
За окном стремительно темнело, но на борту зажегся свет, стюардессы с безупречным макияжем принялись ходить по салону и сообщили, что скоро будут подавать напитки. Напуганный ребенок перестал хныкать.
– Ну наконец-то! – воскликнула Лера. – Я не пережила, если бы детеныш ревел всю дорогу. Ночью, – затем она тряхнула светлой челкой и перевела взгляд на свою подругу. – Итак, планируем или спим?
– А не рановато для планирования? – осторожно спросила Алина. – Может быть, сначала доберемся до Вероны, а потом уже с планами разберемся?
В ее руке снова был телефон, который она оживила нажатием кнопки и принялась быстро набирать смс. Алина скосила глаза в сторону подруги и встретилась с нею взглядом. – Чего?
– Не «чего», а «что». Ты же знаешь, он тебе не напишет, – расстегивая ремень безопасности, блондинка закатила глаза. – Он занят. Работа у него волк.
– Вы тут о чем болтаете? – очнулся третий пассажир, сидевший возле входа. Он вытащил из ушей белые наушники и выключил телефон. – Лера, – обратился он к светловолосой девушке, – не донимай ее.
– Серега, ты не понимаешь…! – громко воскликнув, Лера развела руками и чуть придвинулась к нему. При этом ее микросумочка чуть не свалилась на пол, но она доведенным до автоматизма движением придержала это кожаное недоразумение. – Она же сейчас опять начнет строчить безответные смски и… – но столкнувшись взглядом с Алиной, поправилась. – Ладно, иногда он все же отвечает, но редко.
Алина нахмурилась.
– Ну, Лера! Никита много работает. Поэтому он и поехал не с нами, а приедет через четыре дня. И вообще, – зашептала она, – говори потише. На нас уже оглядываться начинают.
