– Артём, ты меня слышишь? Пожалуйста,
ответь! – надо мной нависала сорокалетняя женщина с приятным лицом,
залитым слезами. – Слава богу, ты открыл глаза. Живой…
Мы находились в фургоне, переделанном
под дом на колёсах с минимальными удобствами. Туалета и прочей
роскоши здесь не было, но зато в передней части находилась кровать,
а вот задняя под завязку завалена мешками со всем ценным и
необходимым, что удалось взять в дальнюю дорогу.
– Что случилось? – впервые за
пятнадцать лет это тело начало слушаться именно меня, а не того
«Артёма». Вот только последние воспоминания безудержно ускользали
вдаль.
– Ты не дышал, а сердце перестало
биться, – она вытирала слёзы и беспрестанно улыбалась. – Я… Я
пыталась тебе помочь, использовала все лечебные зелья, но...
– Ты прости, что я напугал тебя,
мама, – сорвалось с моих уст.
– Не говори глупостей, любимый, –
женщина с красивым именем Анна-Мария прижала меня к груди с такой
силой, что я едва ли мог вздохнуть. – Ты победил её… Чёрная Смерть
не смогла забрать тебя.
– Повезло-повезло, – я аккуратно
вырвался из её объятий и расстегнул рубашку.
Привыкнуть к новому телу было
несложно, ведь мне довелось «просидеть» в нём почти двадцать лет с
момента рождения. Правда, исключительно в качестве наблюдателя. Я
не мог им управлять, фактически оказался заперт внутри сосуда,
который жил своей жизнью. Лишь изредка мне удавалось до него
достучаться, но даже тогда Артём воспринимал меня лишь как
интуицию.
Однако теперь это тело моё и только
моё. Душа мальчика отправилась в другой мир, более я не чувствовал
его присутствия. И это не удивительно, ведь проклятье, прозванное
деревенскими «Чёрной Смертью», не оставляло шансов на
выживание.
– Что это такое?! – воскликнула мама,
когда я, наконец-то, расстегнул все пуговицы на белой рубашке.
– Действительно, странно, – я опустил
голову и увидел замысловатый узор чёрного цвета в том месте, где
раньше была обычная клякса. Если у человека появлялась такая
отметина, он неизбежно умирал в течение нескольких недель, а вот
про иероглифы никто в деревне не слышал.
– Болит? – она дотронулась до
отметины.
– Вроде бы нет. Жжёт немного, – я
пожал плечами и окончательно снял рубаху. – У нас осталось
вода?
– Сейчас посмотрю, – Анна-Мария
прошла по салону и начала открывать шкафчики крохотной кухни. Но
найти ей удалось только почти пустую и помятую от падения бутылку.
– Тут недалеко речка течёт, схожу наполню канистру.
