- Полнейшая хрень! Стоит выйти на
секунду, разинуть хлебало… и получить пинок в задницу!
Сергей Иванович жутко матерился,
забыв испанский, и полностью перейдя на русский язык. Странно, но в
сознание, которое он вряд ли потерял больше чем на минуту, его
привела именно боль. Правая, прежде раненная нога настолько
«взвыла», однако вместо того, чтобы «отключиться», контр-адмирал
Рамос полностью пришел в себя. Болело лицо и рука, ломило плечо, но
ногу «дергало» так, что впору было достать из ножен кортик, и
провести ритуал добровольного ухода из жизни, который японцы
именуют «сеппуку», известное европейцам ритуальное самоубийство как
«харакири». А еще непонятно, почему мундир разорван в клочья и
распущен на «ленточки», а на белоснежной рубахе, которая непонятным
образом уцелела, нет кровавых пятен, да и лицо вроде бы не разбито.
И зубы не выбиты – он машинально провел по ним языком – «передок»
был в полном порядке.
Но больно-то как, аж глаза из орбит
вылезают, и все расплывается, видимо от выступивших слез!
- Ваше превосходительство, вы ранены?
Где?
Похвиснева он узнал сразу –
единственный русский офицер на флагманском броненосце, буквально
напросившийся на службу испанской короне. Послан наблюдателем на
войну испанцев с американцами, но он взял его на «Инфанту Марию
Терезию» офицером своего штаба, вспомнил, что через семь лет
погибнет на «Ослябе» в Цусимском бою. И не прогадал, не трус, за
толстой броней не стал прятаться, живенько рванул за своим
адмиралом, которого как пушинку снесло с мостика, под которым
снаряд разорвался. И судя по мощи самый увесистый, в восемь дюймов,
потому что других орудий крупного калибра на американских крейсерах
просто не было.
- Вроде бог миловал, но приложило
крепко. Ногу сломал не иначе, вон как вывернуло ступню…
- Сейчас, ваше превосходительство,
сейчас. Эй, маринеро, быстрее – сеньора альмиранте нужно в лазарет
унести!
Сергей Иванович окончательно пришел в
себя, русский язык уступил место испанскому, вроде как на короткое
время вспомнил, все же «кастильяно» родное для него наречие, сын
республиканца, что был вынужден покинуть в марте 1939 года берега
Испании, уходя на интернирование к французам с эскадрой
«альмиранте» Мигеля Буисы в далекий Тунис.
- Вижу, контр-адмирал Вильямиль
подошел?
Вопрос был праздный, все прекрасно
видел собственными глазами, потому и на мостик вышел, чтобы
посмотреть на подход «Бискайи» и маленькой «Гаваны». Более
быстроходные «Кристобаль Колон» и «Нью-Орлеан» обходили неприятеля,
отсекая тому путь отступления на север. А там заговорят пушки, и с
остатками US NAVY будет покончено за несколько часов, слишком много
пришло в Саванну, город и порт в мятежном штате Джорджия крейсеров
– целых шесть – все, что осталось в наличии у «северян». Да, были
тут еще два монитора, но они так и не убежали далеко, а медленно
уходили в гавань, все же накатывали волны, а мореходность у этих
низкобортных кораблей, совсем никудышная.
