1. Часть I. Ловцы душ
«Сон разума рождает чудовищ» — офорт Франсиско Гойи из цикла «Капричос», озаглавленный испанской пословицей.
Очнулся я, как стало известно позднее, на алтаре для человеческих жертвоприношений. Приподняв голову, попытался принять сидячее положение, но почувствовал, что крепко-накрепко связан. Подавив желание расстаться с едой в желудке и переждав приступ головокружения, попытался оглядеться. Скривился от боли, пульсирующей в затылке. Ощупать себя не удавалось, но, кажется, лишних дырок в черепе не наблюдалось. Иначе бы меня не было в живых.
Вокруг меня в храме, сложенном из грубых каменных блоков, находились люди в длинных чёрных балахонах. Колдуны? Сектанты? Эти, как там их, культисты, распевающие сатанинские псалмы? У некоторых из них в руках были кинжалы с узорчатыми рукоятями, испачканные свежей кровью. Я оказался на каменном округлом столе, который ранее принял за алтарь, в центре чёрного, с закопчённым потолком и стенами храма. Кроме меня на жертвеннике лежало множество людей, живых и шевелившихся, таких же несчастных, как и я. Все они были крепко связаны, недоумевали и что-то мычали сквозь кляпы.
Душно! Лампады на стенах церкви дымили приторно сладким запахом. Из мелких окон-витражей лился солнечный свет, а орнаментные стеклышки разных оттенков от красного до фиолетового перекрашивали его, каждое на свой лад. Неровная кладка из природных камней выдавала солидный возраст строения. Выщербленные стены с частично разрушенными фрагментами, следами насечек, нанесённых острыми тяжёлыми предметами уже явно после возведения храма, говорили о богатой истории здания религиозного назначения. Деревянные с резным орнаментом скамьи, частично поваленные и уничтоженные чьей-то безжалостной рукой. Некоторые из них оставили после себя лишь обломки досок с напоминанием о великолепии прежнего убранства древнего сооружения, храня память о творившихся здесь бесчинствах. Следы копоти или чего-то тёмного покрывали почти всë помещение, не оставляя сомнений в том, что здесь недавно произошло серьёзное столкновение.
Дергаться не имело смысла — всё равно не вырваться. Как и остальные жертвы, я был туго спелёнут толстыми пеньковыми верёвками, весьма ощутимо впивающимися в кожу. Несмотря на бешено колотящееся сердце, я заставил себя успокоиться, иначе придётся зазря дёргаться в ожидании скорой и печальной развязки. Сейчас нужно было прежде всего думать, как выбраться из этой ситуации. Ведь даже если вас съели — у вас есть два выхода!
