Свинцовое небо нависало над самой
головой, грозя разродиться дождëм. Золотые краски осени, пышущие
жаром на деревьях в солнечную погоду, сейчас поблëкли и только
наводили на мысли о предстоящих холодах.
Мальчуган брёл мимо леса по
тропинке, чавкая слякотью под ногами. Засаленные пепельные волосы
сосульками спускались на плечи, а в карих, почти чёрных, глазах
читалась только усталость. Он совершенно не имел представления,
куда идти, ведь после того, как деревню сожгли, у него не осталось
никого, кто смог бы приютить сироту.
Мальчик просто шел, куда вела
дорога, потом тропа, потом едва заметный, будто звериный след. Он
бы давно должен прийти в соседней деревне, а то и выйти к большому
селу, да видно, свернул не там. А свернул потому, что как зверек,
трепыхался от каждого звука, а уж от звука лошадиных копыт позади и
подавно. В блужданиях, день за днем, скиталец провёл уже неделю,
довольствуясь редкими ягодами и водой из луж. Как-то ему даже
повезло найти мёртвую полевку. Короткая шерстка до сих пор саднила
в воспалëнных дëснах.
Тропинка свернула в лес. Стоило
лишь сделать несколько шагов, как вокруг стало темнее. Хвойные
деревья с удивительно раскидистыми кронами здесь не давали свету
пробиться к земле, чем вытеснили лиственные, оставляя лишь бурный
папоротник да незнакомые кусты. Мальчуган, зачарованный тишиной и
запахами, а более почти безразличием к собственной судьбе, шел
дальше и дальше вглубь, пока не наткнулся на избушку с
покосившимися стенами и обветшалой крышей, на которой лежали ветки
и высохшие иголки. Она смотрела на него чёрными глазницами
окон.
Паренек замер, укрытый густой сенью
ветвей. Оцепенение внезапно спало и осознание, что он тут совсем
один, посреди неизвестно где, накатило, как накатывали осенние
холодноватые сумерки. Лес уже более не казался гостеприимным и
спокойным. Деревья скрипели, за спиной слышались шорохи, словно
неясный шепот касался и холодил грязную шею.
Он обернулся. Никого. Лишь темнее
стала чаща. Неужели деревья подвинулись, выталкивая его на мрачную
прогалину с избой? Передернув плечами, мальчик принял решение —
ночь впереди, изба страшная, как в бабкиных сказах, но всё ж стены
от зверья. Как ответом на его мысли послышался далекий волчий
вой.
Приоткрывая скрипучую дверь, что
сыпалась под рукой, мальчик заглянул внутрь. В сумраке глаза никого
не нашли. Несмело переступив порог, вошёл.
