Ох уж этот туманный Лондон, вечно промозглый и лишь временами
вспоминающий о ярких цветах. Сравнить его можно было, пожалуй, с
городом в России: Санкт-Петербургом. Тоже ни солнца, ни
стабильности, сплошные колебания давления и влажности. Проще
говоря, если вы не амфибия и у вас нет жабр, астма или вечная
простуда вам обеспечены. И никакое зелье не спасет от гайморита,
тонзиллита или еще какого-нибудь «…рита».
Если вы только не зельевар или вас даже Темный Лорд не смог
замочить. Замочить, да… Каламбурчик.
Мужчина закашлялся, поморщился и по старой привычке приложил
руку к шее. Старая рана все еще ныла. Ни один теплый шарф не мог
ему помочь с этой бедой. И никогда не поможет вообще ничто, теперь
эта дрянь будет ныть до самой смерти хуже любого Лонгботтома. Цена
тому, что вообще жив остался. Радоваться надо, ра-до-вать-ся!
Начищенный до зеркального блеска носок ботинка с ненавистью
запустил небольшой серый камешек в Темзу.
Прощай, подлая река, оревуар, мерзейший город. Время навестить
старого друга в точно таком же омерзительном городке с не менее
мерзкими магглами и ровно такой же рекой. Зачем менять привычный
городок на противоположность, когда есть такой же? Акклиматизация
замучает. Но в Англии точно оставаться нельзя. Уже поднялся шум,
что трупа нет, ни в озере, ни в мерзкой чешуйчатой твари.
Мужчина подхватил старенький чемодан, со злобным ворчанием
поплелся к вокзалу. Почему ему понадобилось тащиться пешком? Что
это, желание попрощаться или нежелание контактировать хоть с
кем-то? Мог же сесть в такси, мог доехать на маггловском автобусе…
Но нет, не наш метод. И никакой магии, нельзя, рано, заметят,
найдут, вытрясут душу.
До чего только докатился, бежит озираясь, будто побитая собака,
да еще и в чужом обличие. Так мир встречает героя в новом времени.
Да какой герой…
Неудачник. Вся удача вышла на то, чтобы выжить.
Он вновь закашлялся. Проклятый утренний туман… Так и легкие
можно выплюнуть.
Тридцать девять лет, а уже как старая развалина. Отличный итог,
можно гордиться. Папаша был бы в восторге. Хоть в чем-то они
схожи!
Толстый коротышка с жиденькими волосенками, зализанными к
затылку, шаркая, чихая и сморкаясь, семенил по платформе старинного
вокзала Кинг-Кросс. Омерзительный шарф розоватого тошнотного цвета
то и дело норовил застрять в дверях, и он раздраженно дергал его,
перекидывал на плечо, но тот упорно сваливался со скользкой ткани
осеннего пальто.
