– Я узнал, что у меня…
Продолжая мерно переставлять ноги по стёртым временем и ветрами
ступеням, я уже, пожалуй, в сотый раз повторял засевший в голове
стишок. Из-за схожести ситуации с той, которая была в одном из
«засмотренных до дыр» фильме, этот стих и всплыл в моей памяти.
Я понятия не имел, сколько этих вырезанных прямо в теле этого
исполинского вулкана ступеней осталось позади. Но счёт явно шёл на
тысячи.
– Есть огромная семья…
Кинув короткий взгляд наверх и увидев, что до окончания моего
изнурительного подъёма осталась какая-то сотня ступеней, я хищно
улыбнулся и выхватил из поясной кобуры тяжёлый шестизарядный
револьвер. В ярком свете четырёх лун можно было рассмотреть, как от
белых костяных накладок на его рукояти по воронёной стали рамы и
ствола тянулся замысловатый узор.
Привычным движением я извлёк две стреляные гильзы, и пустующие
каморы тут же приняли в себя новенькие блестящие патроны сорок
четвёртого калибра. Барабан с тихим щелчком занял своё место,
слегка вздрогнул прицепленный к поясу гримуар, и револьвер
обосновался в поясной кобуре.
– И тропинка, и лесок…
Я не видел, но прекрасно чувствовал, как энергия смерти, или,
как её тут принято было называть, кровь Дома смерти, напитала собой
свинцовые клювы пуль. Узоры на оружии засветились бледным,
зеленоватым светом, а наполненные “Дыханием Мораны” патроны начали
источать чёрный, едкий дымок.
– В поле каждый колосок…
Мои пальцы поочередно коснулись двух латунных цилиндров со
взрывчаткой, которые висели на поясе за моей спиной. Гримуар
зашелестел своими шестерёнками, пропуская через себя энергию, и
взрывоопасные шашки зачадили эманациями самой смерти. Применять их
в мои планы не входило, но они были моим последним аргументом в том
случае, если в предстоящем мне деле всё пойдёт максимально не по
плану. А дельце-то намечалось, мягко говоря, не из простых.
– Речка, небо голубое…
Подошва моего крепкого, покрытого пылью высокого ботинка наконец
ступила на небольшую площадку, от которой куда-то вглубь каменного
массива уходил тёмный узкий тоннель. Я нахлобучил на глаза, похожие
на две консервные банки, очки и, не сбавляя темпа, нырнул во мрак
этой извилистой кишки. Только теперь благодаря толстым зеленоватым
линзам тьма для меня уже не была столь непроглядна.
– Это всё моё родное…
