Вязать я не люблю. Меня раздражает, когда нитки путаются, петли спускаются, а окончательное изделие получается на несколько размеров больше или меньше, что тоже бывает. Настроение мое этот процесс абсолютно не улучшает.
Но мне сказали, что вязание очень успокаивает и укрепляет нервы. Нервы мне были нужны, шарф тоже и я мужественно приступила к этому изнурительному для меня процессу.
Шарф вязался долго и трудно. Пряжа, которую мне настоятельно рекомендовала уставшая продавщица, как самую модную в этом сезоне, была ярко-оранжевого цвета.
Последний раз спицы я держала в руках в далеком детстве. Когда вся жизнь представляется ярким праздником, когда кажется, что именно в твоей судьбе будет и прекрасный принц и старинные замки (ну и что, что в нашей стране их никогда не возводили?) и дальние странствия в сказочно-красивые страны… Надо только закончить школу и институт, а уж все остальное не заставит себя ждать.
«Что же я тогда вязала – то?» – задумалась я. Помню, что получалось легко и красиво. Все хвалили. У меня всегда все получалось. Или не всегда? Или хвалили меня чаще, чем у меня получалось?
Воспитывала меня, в основном, бабушка. Мама была, как она себя называла – «боевой подругой». Не подумайте, чего плохого. Просто мой папа был военным, и ему часто приходилось менять города, а мама всегда была с ним. Маленькую меня брали с собой. Но после того как я чуть не умерла в далекой жаркой республике и доктор сказал, что климат этот девочке абсолютно не подходит, приехала моя бабушка и увезла меня в большой город.
Большой и строгий город Ленинград. С серыми домами, серыми мостовыми, с серым небом, серой Невой и серыми хмурыми людьми. Бабушка тоже была серой и строгой.
Каждое утро она ставила передо мной большую тарелку манной каши с кусочком желтого масла и с неизменными словами: «Ешь, пока горячо и вкусно!»
Манную кашу я ненавидела, только никогда об этом не говорила. Хотя, может, если бы я сказала, бабушка не давала бы мне ее по – утрам. Я возюкала желтый кусочек масла по белой массе, представляя, что это кораблик, которому надо обязательно выбраться из этого вязкого манного болота. Кораблик становился все меньше, и тогда я вычерпывала его ложкой и быстро прятала за щеку, чтобы его не поглотила белая топь.
