На краю лесной поляны стоял старый дуб.
Весной лишь на макушке его кроны распустились листья и редкие соцветия-серёжки.
Летом поляна расцветилась ярким цветочным ковром. Вокруг дуба закипела жизнь: носились птицы, гудели шмели, в траве мелькали длинноухие зайцы, и во все стороны «выстреливались» кузнечики.
В дупле дерева у молодой Ушастой Совы из единственного яйца вылупился долгожданный Совёнок, белый и пушистый, как шарик созревшего одуванчика.
По ночам Совушка улетала охотиться, а днём дремала, прислонившись к дереву.
Солнечные дни сменялись дождливыми, звёздные ночи безлунными. Совёнок начал высовываться из дупла, осматриваться по сторонам. И мама стала рассказывать ему истории о лесной жизни. Малыш слушал, раскрыв клюв.
И дуб слушал, вздыхал.
Пять выросших на его ветках желудят не ладили между собой, только хвастались друг перед другом, кто из них самый зелёный, большой, крепкий и красивый. Дуб просил их не шуметь, чаще прятаться под листьями, но желудята лишь хихикали. Только один из них помалкивал.
– С непослушными детьми рано или поздно случаются неприятности и даже несчастья, – сказала однажды Совушка, когда желудята особенно распищались. – Мне жаль, что у почтенного старожила нашей поляны такое невоспитанное потомство. Из них вряд ли вырастут дубки.
– Один желудёнок не такой, как остальные, – скрипнул Совенок, давно и с любопытством наблюдавший за маленькими болтунами.
– Что ж, – кивнула мама, – возможно, именно он когда-нибудь будет красоваться на поляне замечательным деревом.
Как-то желудёнка, хвастающегося своей красотой, заметил жук с длинным носом. Жук нетерпеливо загудел, заполз на желудёнка, выгрыз в нём углубление и улетел.
– Теперь ты не самый красивый, – хмыкнул желудёнок, считавший себя самым большим.
Раненый желудёнок завернулся в лист, но это ему уже не помогло.
– Мама, – спросил Совёнок, – кто испортил желудёнка?
– Жук-долгоносик, – с сожалением покачав головой, ответила Совушка. – Он прокусывает в жёлуде кожуру, выедает содержимое, делая ямку, и прячет в неё яйцо, из которого выйдет личинка, его детка. Жук может вернуться, тогда и остальным желудятам несдобровать.
Едва Совушки прикрыли глаза подремать, как на дуб прилетел Дятел, постучал клювом по стволу, заметил самого большого желудёнка и быстро расклевал его.
