За окном лил противный холодный дождь. Погода была мало похожа
на летнюю, хоть календарь и утверждал обратное.
Я сидела у разожженного камина в одной из гостиных усадьбы
Роузхолл, грелась с помощью огня и чашки горячего ароматного чая.
Рядом, на небольшом журнальном столике, лежало письмо. Подробное
письмо. С требованием денег. Я перечитывала его уже раз десять и
все никак не могла понять, по какому праву кто-то требует от меня,
Аделины норт Горшанской, герцогини Рочерской, вдовы двадцати трех
лет от роду, непомерную для данной местности сумму в десять
золотых.
«Ваше сиятельство, нижайше смею напомнить вам, что у ваших
племянниц и Динары и Вестаны, обучающихся в нашем пансионе, не
осталось средств на личных счетах. Если необходимая сумма в пять
золотых за каждую не будет внесена на их счета не позднее следующей
недели, нам придется отчислить девушек из нашего заведения», -
сообщало письмо.
Сначала, сразу после получения, я подумала, что это шутка,
чей-то розыгрыш. Затем перечитала несколько раз, пытаясь найти хоть
какой-то намек на взятые мной обязательства. Даже в дневниках все
пересмотрела, надеясь найти подсказку. Тщетно. Нигде, ни на одной
странице, не было написано, что я обязана оплачивать содержание
каких-то неизвестных мне Динары и Вестаны. Потом отправилась в
местное книгохранилище, отыскала там свое семейное древо и долго
искала необходимые имена. Нашла. Примерно через час поисков.
Оказалось, что обе девушки – дочери моего двоюродного брата,
Дортаса норт Жарского, малоземельного барона, воспитывавшего,
помимо упомянутых девушек, еще четверых детей. Все – от одной жены,
следует заметить.
Конечно, поиск мог бы завершиться, не начавшись, будь я
настоящей Аделиной норт Горшанской. Увы, я была всего лишь
попаданкой. В ее тело. Звали меня Андровой Еленой Викторовной, и в
свои тридцать четыре года я работала менеджером среднего звена на
Земле. Попала я сюда банально – однажды утром проснулась в чужом
теле. И при моем появлении в этом мире никто даже подумал передать
мне память и умения той самой Аделины.
И теперь мне приходилось каждый день читать ее многочисленные
дневники, чтобы хотя бы примерно представлять себе, какую жизнь она
вела раньше.
Вот только там, в дневниках, было отмечено далеко не все. И я
понятия не имела, кто и для чего уверил руководство пансиона, что
те самые десять золотых нужно вытрясать конкретно из меня.
