— И что? — спросил у него спокойным тоном. На моем лице не
дрогнул ни один мускул, хотя внутри медленно поднималась волна
негодования. Радовал возросший контроль, в отличие от проявленного
им недоверия.
— Это сподвигло меня посмотреть записи. Разумеется, в самих
спальнях нет камер, но они ведут в коридор. И на них четко
запечатлено… да лучше сам посмотри.
Он встал так, чтобы телефон мог видеть только я и с любопытством
прижавшиеся с разных сторон Мина и Кира. Сати сделала вид, что она
выше этого, скрывшись в тени и в таком виде забравшись прямо на
стол.
— Ничего себе! Быть того не может! — воскликнула рыжая дриада,
выражая наше общее мнение. На записи как две капли воды похожий на
меня орк вошел в спальню кардинала, выйдя оттуда с кровожадной
харей. Единственное отличие от настоящего меня — уродливая рубашка
из коричневой мешковины и безразмерные штаны, перетянутые веревкой
и оканчивающиеся выше лодыжек. — Это не Рорк!
— Знаю, — усмехнулся Максимилиан, выключая телефон. — Он бы
никогда не надел это рубище, и удар пытались замаскировать под
атаку Максвелла, но его на камере не было.
— Я умею не попадать в объективы, — презрительно фыркнул
демонический кот откуда-то из-под стола. — Это не значит, что я
убивал старикашек! Просто к сведению…
— Кто-то пытается тебя подставить и делает это качественно. И
да, несмотря на смерть кардиналов, это кажется мне их главной
целью.
— А нахрена ты изображал из себя праведный гнев? — Я все еще
злился, но, кажется, начинал понимать, в чем суть устроенного
инквизитором представления.
— На случай, если у наших врагов есть шпионы внутри или снаружи.
Ничего не чувствуешь? — Все это время Максимилиан поддерживал
специальный звукопоглощающий полог, и еще тот искажал воздух, чтобы
было сложнее читать по губам.
Мы переглянулись с Кирой, одновременно встали (она с моих колен)
и пошли в разные стороны, обходя зал по кругу. Ни у кого из
присутствующих слуг и подоспевших охранников не было артефактов
ментальной защиты, и потому их эмоции были для нас открытой книгой.
Большинство недоумевали и максимум слегка нервничали, пока мы не
дошли до пожилого итальянца… или ватиканца, демон их разберет. Он
единственный излучал сильное презрение, особенно при взгляде на
суккубу. Обычно так относятся к предателям. И я не обращал внимания
до этого момента, но он торжествовал, когда мы агрессивно
разговаривали с Максимилианом, а сейчас испытывал
разочарование.
