Многие вещи я уже подзабыл, говорит он, некоторые выветрились. Стёрлись. Превратились в прах.
Задумывается.
Добавляет, что память человеческая несовершенна:
– Рано или поздно, детали ускользают, как выскальзывает из тележки батончик сникерса, – раскрывает ладонь, бросает невидимый мячик. Через ажурную решётку это выглядит неясным движением тени. – Вы замечали, святой отец, наша память похожа на тележку из супермаркета? Разве нет? Каждый распоряжается ею по своему усмотрению. Кто-то грузит пару-тройку крупных упаковок – ярких событий – и дополняет оставшееся пространство россыпью мелких переживаний. Кто-то равномерно заполняет память небольшими вкусными событиями-воспоминаниями.
Святой отец издаёт гортанный звук "гм-кха"… Неочевидно высморкался ли он, прочистил горло или выразил своё согласие… быть может, протест?
Мужчина хочет продолжать.
На мгновение задумывается: кто он в данный момент? Посетитель? Гость? Клиент? Проситель? Он исповедуется, а значит святой отец его обслуживает… Но, нет, решает, "здесь другое… не то, что в магазине или парикмахерской".
Он – исповедующийся и нечего здесь выдумывать.
– У кого-то в тележке памяти полный порядок: всё разложено по полочкам: хлеб в одну сторону, бакалея в другую, мясо – отдельно. Чтобы не запачкать сукровицей остальные продукты. Бактерии проникают через полиэтиленовый пакет. Вы знали об этом, святой отец? Бактерии… сейчас все боятся этой заразы. Больше, чем гонореи. – Хочется поговорить на эту тему, но разговор и так уже достаточно уклонился. Мужчина чувствует эманацию нетерпения с другой стороны решетки. Долгий день подходит к концу и святому отцу не терпится снять казулу и отправится домой.
"Вполне возможно, его ждёт ужин при свечах, – допускает исповедующийся. – Бокал вина и вечер в компании приятной женщины. Почему нет? В таком времяпровождении нет ничего греховного…"
– Но в большинстве тележек царит бардак. Воспоминания набрасываются хаотично и никак не систематизированы.
– Это вполне нормально, – священник впервые подаёт голос. – Воспоминания укладываются по мере их поступления. Однако прошу тебя, сын мой, приблизься к себе. Ведь ты хочешь рассказать о себе, не так ли?
– Простите, святой отец, я только хотел сказать, что все события в тележке нашей памяти со временем сжимаются, усыхают, делаются меньше. Теряются краски и яркость наших воспоминаний. В конце концов, они выскальзывают через металлические прутья, падают на пол супермаркета и теряются под ногами других покупателей.