Понедельник 26 февраля 2018 года
Просыпаться категорически не хотелось! То есть совсем! Нет, глаза-то я открыла и даже сладко потянулась, но вот вылезать из-под теплого одеяла? Нема дурных! А объяснялось все очень просто – в Тарасов пришла зима. Не ее жалкое подобие, к которому мы привыкли за последние годы, а настоящая, о которой некоторые люди (я к ним решительно не отношусь) вспоминали с грустью и ностальгией: «Эх, а вот помните, какие морозы были? А сугробы? А метели?» Довспоминались! Дотосковались! Дождались! Услышал Бог ваши молитвы!
Ну и началось! Припаркованные возле домов машины засыпало снегом так, что и крыши не видать. Сосульки своей длиной могли соперничать со сталактитами в Новоафонской пещере, но в отличие от последних заимели нехорошую привычку падать под собственной тяжестью по принципу: «Кто не спрятался, мы не виноваты». Человек двадцать пострадали, пока их принялись сбивать. После ледяного дождя началась такая гололедица, что журналисты в целях сохранения психического здоровья населения даже перестали сообщать в репортажах о новых травмах, полученных людьми на городских якобы дорогах, остановились где-то жертвах на шестидесяти, а потом – молчок. Городская администрация, поливаемая матом на всех языках нашего многонационального города, тужилась как-то исправить ситуацию, но получалось, по образному выражению Виктора Черномырдина, «как всегда», то есть через филейную часть человеческого организма, которая в первую очередь и страдает при падении на лед. И все это на фоне непрекращающихся морозов – ночью за минус двадцать, и гриппа, который вкупе с ОРВИ привел к закрытию школ на карантин. Правда, медики утверждали, что, хотя эпидпорог превышен более чем на двадцать процентов, эпидемии нет. Как они умудрились прийти к такому выводу, ни один вменяемый человек понять не в состоянии, видимо, это заявление предназначалось для невменяемых, которые еще и не в такое поверят. В общем, те, кто мог себе это позволить, выходили из дома только по жизненным показаниям. К счастью, я принадлежала к их числу, потому что работа частного детектива ни временных, ни географических привязок к какому-либо определенному месту не имеет. Кроме моей квартиры, конечно.
