Всё началось после свадьбы, а если точнее – как только я получила паспорт с новой фамилией. Не зря говорят, что, когда женщина берет фамилию мужа, она меняет свою судьбу. Мы начали свою семейную жизнь в съёмной квартире, где и без меня хватало хлама, но я привезла с собой целый грузовик, полный вещей, без которых не представляла своё существование. Обилие вещей затрудняло уборку, и очень скоро я поняла, что не успеваю справляться со всеми домашними делами. Наткнувшись однажды на ролик о минимализме, я поняла – это то, что мне нужно! Ведь с минимумом вещей я могла бы тратить минимум времени на уборку. Тогда я и начала процесс расхламления. Я еще не знала, что мой чисто прагматический интерес к минимализму принесет столько удивительных плодов! Расхламление сразу пришлось мне по вкусу. Избавление от вещей приносило радость и легкость, а освободившееся пространство было намного легче поддерживать в чистоте. Каждое утро я просыпалась с радостью, ведь снова можно было расчищать пространство! Я провожала мужа на работу, садилась с чашкой кофе за ежедневник и записывала свои мысли по поводу расхламления. Привычка вести дневник и анализировать свои чувства помогла мне глубже понять этот процесс освобождения от ненужных вещей.
Общее состояние квартиры тоже «подгоняло» меня в расхламлении. Риелторы называют такие квартиры «а-ля бабушка». Конечно, до моего представления об эстетике было далеко, но сделать квартиру чистой и уютной я вполне могла. Параллельно с расхламлением своих вещей, я занималась самой квартирой – тёрла, мыла, отчищала. Бывшим жильцам явно было не до уборки. Состояние квартиры «давило» на меня эмоционально, но со временем мне удалось её немного облагородить и даже превратить в уютное гнездышко для молодой пары.
Разбирая свои вещи, я решила для себя, что хлам – это те вещи, которыми я не пользуюсь. Даже если они в отличном состоянии, лучше от них избавиться, потому что я трачу на них свою энергию. Неиспользуемые вещи также требуют внимания – они занимают физическое место дома, они стареют, на них оседает пыль, их нужно двигать, чтобы протереть. Мало того, что они не выполняют своей прямой функции – служения – они еще и забирают у меня силы на заботу о них. Время, которое я «убила» на эти вещи, мне никто не вернет, оно ушло. Осмыслив эти вещи, я стала безжалостным «размусоривателем».
